Вместо этого на могиле основателя советской спортивной журналистики Вадима Синявского нет даже достойного памятника. А об авторе первого отечественного спортивного радиорепортажа с футбольного матча сборных команд Москвы и Украины в далеком 1929 году написаны книги и сотни статей, его голос помнят миллионы болельщиков со стажем. В биографии Синявского ключевым является слово «пионер». В 1934 он первым рассказал родине о перипетиях матча советской сборной за рубежом, первым передал новость о взятии в плен под Сталинградом немецкого фельдмаршала Паулюса, вел репортажи о первом послевоенном турне московского «Динамо» в Англии, в 1949 году комментировал первую футбольную встречу, показанную по телевидению. Правда, с этим техническим достижением человечества у Синявского «отношения» так и не сложились: отдельные «специалисты» и до сих пор считают, что выдающийся радиокомментатор слишком увлекался художественным вымыслом и во время демонстрирования «картинки» не мог так «украшать» футбольное действо. Однако главная причина его неудач совсем в другом: отец спортивного комментария на войне почти потерял зрение, поэтому маленький черно-белый монитор только осложнял кропотливую работу. Специфика телевидения в том, что следует рассказывать не только о том, что происходит на футбольном поле, но и о том, что видно на мониторе. Многим сотрудникам радио такая переквалификация и до сих пор дается непросто: рассудительно перечислять спонсоров трансляции, тогда как футболист собирается выполнить пенальти, – этого уже ни одна война не исправит.
Кроме футбола, основоположник советского спортивного репортажа комментировал соревнование по боксу, легкой атлетике, конькобежному спорту, плаванию, шахматах. Успех апробированного журналистского жанра сделал его настолько популярным, что завистники тщательным образом отслеживали каждую его мысль в эфире и с удовольствием, публично анализировали ошибки. И это не были ляпы наподобие «счет не открыто – 0:0 (а каким неоткрытым он еще может быть)». В 1966 году во время проведения матча за мировую шахматную корону между Тиграном Петросяном и Борисом Спасским Вадим Синявский надиктовував слушателям игровую позицию и переместил слона не так, как это сделал шахматист на официальной доске. Следствия оказались ошеломляющими: около тысячи писем с жалобами поступила не куда-либо, а по адресу самого ЦК КПСС – мегаимперия «жила» плодами творчества метра.
Не потому ли любимым видом спорта Синявского оставался футбол. Во времена, незаурядно скупые даже на элементарные развлечения (телеприемники на периферии начали появляться только в конце 60-х), почитатели «игры миллионов» массово сходились к большим черным «тарелкам» на уличных столбах, откуда доносился приятный голос любимого диктора. Тот так увлекательно и талантливо рассказывал о перипетиях на футбольном поле, что всем казалось, будто они находятся на стадионе. Комментатор был настоящим художником-импровизатором – все единодушны в том, что именно он сделал из футбольного репортажа настоящее искусство и стал учителем для Озерова, Махарадзе, Майорова, Спарре, Димарского, Маслаченко. Каждый из этих выдающихся тележурналистов положил начало в эфире неповторимому стилю, в каждого было и есть собственное лицо, однако отношение к работе, жизненные принципы и общечеловеческие качества Синявского для всех комментаторов стран постсоветского пространства были и остаются эталоном.
Безукоризненное ориентирование в теме, образность слова, красноречивые паузы и фанатичный альтруизм – именно эти составляющие всегда были критерием всенародной любви. Работая за бесценок, советские мастера микрофона и мысли не должны были относиться к своим обязанностям как попало и хотели одного – запомниться болельщецкой общественности не хуже, чем само спортивное действо, то есть не испортить его монотонным бормотаньем. В их исполнении футбол становился не только наслаждением для глаз, но и утехой для ушей. Те комментаторы были трубадурами всей многонациональной страны: просто «пели» о набегах крайних нападений или подвигах вратарей. Внезапный спурт игрока на фланге сопровождался ускорением вещания, а угловой наполнял голос незаурядной тревогой. Выдержит ли защита? На что способно нападение? Как долго будет держать свои владения «на замке» голкипер? Во времена «цветения» больших специалистов это були не сугубо технические вопросы – это был настоящий момент истины.
Из воспоминаний своего дедушки (настоящего футбольного гурмана) знаю, что в послевоенные 50-ые весь Союз волновал вопрос: действительно ли тот таки Синявский, проникшись игровым моментом, воспользовался услугами нецензурной лексики и публично отправил соперника московского «Динамо» куда подальше – аж на три буквы? Таки было: правда, записи репортажей тогда не велись и санкций к автору прецедента не применяли. А вот Николаю Озерову посчастливилось меньше. Во время комментирования хоккейной встречи между сборными СССР и Канады в 1982 году он выдал на-гора реплику, которая мгновенно приобрела признаки крылатой в русскоязычном просторечии: «Канадцы атакуют наши ворота. Опасная ситуация!... Гол! Х.! Штанга! Владик (Третьяк. – Авт.) накрывает шайбу!». Почти год после инцидента Озеров был лишен права выходить в эфир общегосударственного вещания, однако своей искренней эмоциональностью и неподкупной простотой завоевал благосклонность армии советских болельщиков на всю жизнь.
Тембр их голоса невозможно передать – его нужно слышать. О темпе их языка недостаточно будет рассказать – это нужно помнить. В моих воспоминаниях весь Советский Союз ассоциируется именно с торжественными голосами спортивных комментаторов, которые непрестанно рассказывают о спортивных баталиях, которые не заканчиваются никогда. Они пронизывали словами весенний эфир, и эфир расцветал радугой...
Цветущим языком говорил Коте Махарадзе – не «дождь пошел», а «небо заплакало», не Пеле, а Эдсон Арандес Ду Насименто. Только вспомните: «Заканчивается семнадцатая минута, и здесь же пошла восемнадцатая», – и… улыбнетесь. Махарадзе удавалось останавливать даже время: «Пока мяч летит, я расскажу вам о составах команд». Прошло много лет, а кожная сфера все летит и летит, ожидая достойного адресанта, и вечный Коте с грузинским акцентом рассказывает о составах, несется улицами и площадями раскатистое озеровске «Гоооол!», и все звучит мягкий интеллигентный голос Маслаченко. С чистосердечной надеждой рядового болельщика на достойное отечественное продолжение.
Источники: Спорт и красота, Сегодня в мире, Оскар: новости кино.
Да, умение вести спортивную передачу это мастерство. Комментировать игру - не работа, а призвание! Хорошая статья.
otetsstasa | 24.12.2010