Конец близок, но это не конец

От войны устают. Все. Даже те, кому она, по определению, «мать родна». И чем дальше мы углубляемся в то, что принято называть «специальной военной операцией», тем шире по просторам информационных полей разливается кофейная гуща, на которой разномастные гадалки, мнящие себя то ли провидцами, то ли экспертами, замешивают перспективы её дальнейшего развития и, что самое важное, окончания. В ход у гадалок идёт всё вплоть до мурашек на коже, о которых упоминалось в одном из фильмов про войну. Но если там от «кожного» материала был результат, то в нашей ситуации кроме словоблудия он ничего родить не помогает. Особенно если обратить внимание, что не так давно все эти «эксперты» говорили совсем другое, а потом успели «переобуться». Некоторые даже по нескольку раз. Верить им или нет – личное дело каждого. Наверное, если совсем нечем заняться, то можно и их почитать или послушать. Но не лучше ли сразу внести ясность?..

Я себя к экспертам не отношу. Эксперт (в моём понимании) – это тот, кто длительное время занимается означенной темой, «съел» на ней не одну упряжку «собак», а может, и сам успел побегать в упряжке. Я не такой. Но поскольку даже понятие «специальная военная операция» относится к неологизмам, то и специалистов по ней пока закоренелых быть не может по определению. Воевавший человек скажет, что каждый бой в новой местности отличается от того, что были до сих пор. И в новое время года, и в новых погодных условиях – добавлю.

Поэтому умение стрелять и выживать на поле боя имеют, конечно, колоссальное значение, но не определяет безоговорочный успех во всех видах боестолкновений. Важно уметь воевать именно там, где сейчас идёт бой. Я это к тому, что сирийский, чеченский и даже афганский опыты, которыми кто-то пытался бравировать, на Украине работают весьма опосредованно. А если послушать участников боёв, то зачастую и вредят. Значит, учёба идёт здесь и сейчас. Значит, есть ученики, есть учителя, но профессоров пока нет. Иными словами говоря, не доросли ещё люди до экспертного уровня по украинскому сценарию.

Так о чём тогда говорить? На самом деле есть о чём. Достаточно включить мозги и расставить всё по полкам. Тогда и обывателю станет ясно, что к чему. А ведь именно этой ясностью нас сейчас очень обделяют наши средства массовой информации. Порой кажется, что они специально напускают туман либо дают такую информацию, что верить в неё не хочется и не можется. И единственным «послевкусием» этой информации остаётся вопрос: «За кого они всех нас хотят поиметь?»

Итак, сразу о главном. Специальная военная операция, хоть и операция, но не война в классическом смысле. Кто не согласен, поясню. 1. Война объявляется. Этого нет ни у нас, ни у них. 2. Вводится военное положение. Это есть у них, но нет у нас. 3. Проводится всеобщая мобилизация. Этого нет ни у нас, ни у них. 4. Целью войны являются территориальные и экономические выгоды. Этого нет ни у нас и, как ни странно, ни у них. Россия вообще не воюет с Украиной, если кто не заметил. Россия воюет с фашизмом независимо от того, на чьей территории он находится. Украина воюет не просто с Россией – Украина воюет с русским (точнее – с российским) миром во всех его проявлениях.

Что такое фашизм? Повторим ещё раз. Это политическое течение, поддерживаемое на государственном уровне, основанное на расовом или национальном превосходстве носителя идеологии фашизма. Отличие фашизма от менее радикальных националистических течений заключается в том, что фашизм вычленяет врага своих национальных интересов в виде конкретной нации или народа и видит единственное решение этой проблемы в их физическом уничтожении. Этой формулировки вы не найдёте ни в Википедии, ни в Большой советской энциклопедии, а жаль. Потому что она не просто самая точная (попробуйте применить её к немецкому фашизму), но и исключает спекуляции на тему допустимости тех или иных проявлений фашизма. Не доработали с этим на Нюрнбергском трибунале.  Но кое-что всё-таки сделали.

Фашизм, как бы это ни не нравилось Америке, Украине и остальным деятелям, особенно из тех, на чьей территории фашизм и зародился, это, в первую очередь, преступление против человечности. Это же отражено во многих национальных уголовных кодексах и уложениях, в том числе, и у нас. А если есть преступление, то у него есть состав. Он, как известно, состоит из четырёх обязательных компонентов (нет хотя бы одного – нет состава, нет преступления): субъект, объект, субъективная сторона, объективная сторона.

Расшифруем. Субъект – это тот, кто приготовляет или свершает действие, которое может стать противоправным. Противоправным может быть и бездействие. Объект – это тот или то, в отношении того или в отношении кого это действие совершается. Субъективная сторона – это отношение субъекта к объекту и к самому действию (если вкратце). При выходе действия (бездействия) за рамки правового поля это отношение будет характеризоваться виной его совершающего.  Объективная сторона – так сказать, временно-территориальные признаки действия: когда, где оно совершается или планируется быть совершённым, орудия и средства совершения. Громоздко? Нет. В учебнике гораздо сложнее.

И по пунктам. 1. Субъект – украинский националист. 2. Объект – российский народ в качестве врага, которого надо физически уничтожить. 3. Уничтожение должно происходить по национальному признаку. «Виноваты» в их понимании все – от младенцев до недееспособных. Не важно, что сделал или не сделал, главное – кто. Способ достижения физического уничтожения людей – убийство либо геноцид. И то, и другое являются самостоятельными преступлениями. 4. Время и место. Изначально Донбасс. Последние уже девять лет. Активная фаза предполагалась к началу весны 2022 года. Способ: артиллерийские, ракетные и авиационные удары, наземная атака, карательная операция, «зачистка». Те, кто остался на подконтрольной Украине стороне, подвергаются насильственной «натурализации» и преследуются за проявление национальной самоидентичности вплоть до расстрела.

Обратный расклад для тех, кто хочет обвинить в том же Россию. 1. Субъекта нет. Россия – страна и не субъект в уголовном праве. Лозунгов типа «убей украинца» у нас не найти. А если даже кто и намалюет – сам попадёт под статью. То есть наше государство фашизм не просто не поощряет, а преследует по уголовному законодательству. 2. Объекта нет. Украинский народ никто уничтожать не собирался и не собирается. Доказательство простое – это можно было сделать уже миллион раз, но не сделано, хотя средств для этого предостаточно.

Дальше можно не продолжать. Как я уже говорил, отсутствие даже одного из четырёх элементов означает отсутствие состава преступления. А тут нет сразу двух. А вот у укрофашистов есть все, и все они очевидны. Преследуются не страна, а отдельные люди и их организации (ОПГ). Наличие фашистской идеологии отражается на государственном уровне в их же сми: лозунги типа «москаляку на гиляку» и прочие имеют на Украине весьма массовое распространение. Обстрелы и расстрелы мирного населения не прекращаются. Бьют там, где могут достать. И ещё храбрятся перенести операцию в Крым, Белгородскую область и далее. Ещё доказательства нужны? Без приговора суда их, конечно, называть преступниками нельзя. Но для судебного следствия их надо сначала доставить в суд. Поскольку добровольно «доставляться» большинство из них отказывается, требуется применение силы, а в случае сопротивления – и оружия (потому что преступление тяжкое и направлено против жизни). Что и происходит. Налицо классическая полицейская операция, в силу масштабности имеющая признаки военной. Вместо полиции привлекаются войска потому, что речь идёт о гражданах другого государства.

Последний вопрос: почему мы «лезем» наводить свои порядки в другое государство, как какие-то американцы? Всё просто. Это не просто наше право – это обязанность, доставшаяся нам по результатам Второй мировой войны решением стран-победительниц.

Следовательно, прогнозировать перспективы столкновения следует не с позиции войны, а с позиции полицейской операции, борьбы с преступностью. А это совсем другой ракурс размышлений нежели «пробьют ли пушки наших танков броню «леопардов» и «абрамсов»».  Борьба с преступностью – это более изученная тема. Если преступление уже совершено, надо, сохранив следы преступления, приступить к розыску и поимке его совершивших. Если преступление продолжает совершаться, надо прежде прекратить противоправные действия, а потом «смотри пункт первый». Что мы сейчас и делаем.

И главное, что волнует всех – будет ли в результате такого «пресечения» Третья мировая война. Причём основная масса под этой формулировкой понимает, в первую очередь, широкомасштабную войну с использованием оружия массового поражения. Главный риск применения ядерного оружия – слабоумие и отвага, царящие в англосакском истеблишменте. Они до сих пор довольно массово думают, что Россию можно стукнуть ядерной дубиной, но чуть-чуть, для острастки. Что за океан последствия удара не долетят. Что Россия не осмелится ударить в ответ. Или Россию даже можно будет уничтожить так, что весь остальной мир не пострадает. Это главный риск. Упаси бог, кто-то из них доберётся до «кнопки». Правда ядерная «кнопка» – это не аналог дверного звонка, а целая цепочка всевозможных протоколов, выполнять которые должны разные люди. Какая-никакая, но защита. Хотя гарантии никакой.

При этом политтехнологии Гёббельса используются на полную. Имея неискоренимое желание стукнуть нас ядерной дубиной, они на все голоса обвиняют в этом нас. Чтобы сохранить облик «хороших парней». Для них, как для всех комедиантов, облик и даже тень важнее субъекта, который эту тень отбрасывает. Опровержение же звучит очень просто. Ни на наши «посейдоны», ни на «авангарды», ни на «кинжалы» с «цирконами» Западу просто нечем ответить. В смысле – перехватить. «Сармат» – для них вообще русское зло во плоти. И ни секунды не приходится сомневаться, что, поменяйся мы местами, они жахнули бы нас, даже не задумываясь. Представляю, как у нашего Верховного по этому поводу порой зудят руки. Но – не ударили до сих пор, не ударим и потом. В смысле – первыми. В смысле – «ответка» неизбежна. Нам же остаётся только надеяться, что даже если к «дверному звонку» у них какой-то дебил (или дебилка) дотянется, то хватит вменяемых людей чтобы «дверь не открывать».

А вот что касается организованных преступных группировок у наших границ, то тут всё более или менее понятно. Зеленский, конечно, далеко не Мориарти, но таковым себя мнит, то есть сам себе поверил, что он – это он. Но, занимаясь политическими, а точнее – актёрскими манипуляциями, он заигрался настолько, что попал в то, что шахматисты называют цугцванг. Это положение на доске, когда ещё не проигрыш, но, начиная с которого, каждый следующий шаг только ухудшает ситуацию и делает проигрыш неизбежным. Вопрос в цене и времени. И ходом этим был закон, принятый по его же проекту, который запрещает Украине вести какие-либо переговоры с Россией, пока у нас не сменится руководство, и мы не выведем войска с Украины. Бабах! Ход сделан. Переходить не выйдет.

И теперь разберём перспективы самого Зеленского. А их всего три. Первая: ничего экстраординарного не происходит. Операция идёт своим чередом. Наши двигаются очень медленно, но в какой-то момент оказывается, что с той стороны уже некому воевать. Украинская военная машина складывается, как карточный домик, и Зеленский либо успевает сбежать к «батькам за печку», либо попадает в плен и садится на скамью подсудимых. Этот сценарий сработать должен весьма скоро. Возможно, даже этим летом. И это лучшая для него перспектива. Вторая (самая маловероятная): Зеленский признаёт свою ошибку, отменяет собственный закон и сам идёт на переговоры. Но это такой удар по имиджу, что никакой кокаин не заглушит. Он, скорее, пулю проглотит. Хотя, если и так, то это будет пуля без патрона и пистолета, смешанная с порошком. Нет, не для этого он столько времени лепил из того, «что было», образ мачо-хлопца, чтобы в одночасье его порушить. Третья (самая реалистичная): на Западе понимают, что баланс их экономики, где на одной чаше весов военно-промышленный комплекс, а на другой – всё остальное, приобрёл уродливую деформацию. Понимание того, что одна военная промышленность не вытянет всю экономику, приведёт к тому, что Зеленского надо тихо «слить». «Громко» это сделать нельзя. Ещё недавно они его человеком года делали, руки в конгрессе целовали, а тут придётся признать диктатором и коррупционером… Не то, чтобы они этого не признают. Просто для их имиджа это серьёзный минус. А поскольку для них имидж – всё, туша – ничто, этого откровения мы в скором будущем не увидим. Во всяком случае, по их инициативе. Значит, происходит некий волшебный «несчастный случай», который, безусловно, спишут на нас. Но – ловкость рук и никакого «мошенства». Как вариант, эту же «процедуру» (хотя вполне с ведома американского обкома) провернут сами украинцы. Смена власти, смена закона – всё, можно бежать договариваться.  И это должно произойти ДО военного поражения Украины.

Следующий этап прогноза – переговоры. Тут я пророчествовать боюсь. По мне – так полная и безоговорочная капитуляция, сложение полномочий действующей власти, временная администрация и наведение порядка вплоть до выборов. Но побеждённых могут и «пожалеть». Это будет беда – тем бóльшая, чем больше «пожалеют». Ведь даже если Украине оставят один квадратный метр неконтролируемой нами территории, даже если этот метр будет где-то в их посольстве «в изгнании» в Лондоне, даже если он будет использоваться для размещения мусорной корзины, это будет неизбежный рассадник нового фашизма. На нём осядет новый «фюрер», который будет зазывать остальные страны на пожертвования против России, то есть в его пользу. Там будут готовиться новые диверсии против нас. То есть, «на колу мочало» … И что-то мне подсказывает, что именно так и будет.

Ведь вся Европа в сорок пятом, хотя и сняла эсэсовские погоны, на мусорку их не выбросила, «ведомственных» татуировок не вытравила. А тех, кто и погоны не снял, у себя американцы припрятали.

Вот это и есть ключевая проблема! Украине осталось недолго. Её, собственно, уже нет. Как никогда и не было, как самостоятельного государства. Даже юридически. Но разве нацистов это когда-то останавливало? Им не привыкать воевать несуществующими войсками, вооружёнными несуществующим оружием, и на несуществующей территории. К слову, как и заканчивать в несуществующей валгалле. Жаль, жертвы таких войн оказываются весьма существенными.

А что дальше? Мы не хотели НАТО у своих границ через Украину. Мы получим НАТО у своих границ через Польшу и Финляндию. Польской границе ещё предстоит оформиться, как и Финляндии с членством в НАТО. Но это только вопрос времени. То есть основное противоречие «НАТО – Россия» не просто не искореняется, а удваивается. Мотивы отомстить России за снятие погон в сорок пятом никуда не деваются. Средства остаются те же, на тех же позициях и складах. Слабоумие и отвага неискоренимы в принципе.

Вот и получается, что конец близок, но это не просто не конец, а, похоже, только начало. И от нас зависит, как мы сможем донести до остального человечества, что прадедовские эсэсовские погоны всё-таки надо выбросить. Иначе СВО не кончится никогда…