Чем отличается вера от правды, а религия от политики

Сразу огорошу приверженцев философии. Понятия «правда» и «истина» в этой статье делаются условно тождественными. Во-первых, так проще для восприятия. А во-вторых, это добавит интриги к окончательному осмыслению сказанного.

Итак, истина. Согласно древним философам, это – мысль, соответствующая действительности. Следовательно, там, где нет мыслящих существ, истина невозможна. Следовательно, это чушь. Есть сущее, и это правда. Но если некому это созерцать, это чушь. Замнём для ясности и просто поверим в сказанное.

Итак, вера. Это признание чего-либо истинным. В отличие от религии, она – лишь часть восприятия. То есть я что-то вижу, и я верю в то, что вижу. Или я ничего не вижу, но верю, что там что-то есть. Исключая наркологическую составляющую, приходим к выводу, что вера – это восприятие истины. Опять же интеллект «входит в комплект». Некому верить – нет веры, как и истины. А сущее есть… Значит, для того чтобы сущее стало истинным, и это вызвало доверие, требуется интерпретатор. Но нужен ли он сущему?

Полагаю, нет. Хотя бы потому, что чтобы постичь сущее, интерпретатор должен стать с ним на одну ступень развития, а это по определению невозможно. То есть, как только появляется некто, способный интерпретировать действительность, как вместе с ним появляются своя правда и своя вера. Причём реально у каждого своя. Как только этот «некто» понимает всю свою ничтожность перед мирозданием, это порождает страхи. А страхи порождают религию. Ни одна религия не родилась «от хорошей жизни», так как от хорошей жизни человек ищет развлечений и удовольствий. И только от страха – объяснений и укрытия.

Вера здесь не помогает. Созерцая обугленную кучку под высоким деревом, человек понимает, что одинокая высокорастущая представительница флоры – укрытие от грозы, мягко говоря, никакое. Пока он не сможет этого объяснить, он будет методом «тыка» искать укрытия в другом месте. После энного количества возникших в окрестностях кучек пепла, придёт осознание того, что спасение от молнии заключается в том, чтобы в ненужное время не оказаться у неё на пути – то есть в везении. С этим приходит вера в то, что «мне повезёт», а когда не повезёт – я уже об этом не узнаю. Пользы, как мы видим, ни от таких знаний, ни от веры никакой. Значит, страх остаётся. И он будет зависеть от того, насколько склонен к образованию гроз тот или иной регион.

Вот только для перерастания страхов, веры и (или) безверия в религию требуется ещё один момент: чтобы рядом с интерпретатором возник манипулятор. То есть тот, кто во время, пока кто-то морщит лоб, заботится о своём благе и власти. Но поскольку никто по своей воле со своими личными благами и свободами расставаться не намерен, требуется создать такие условия, чтобы он поверил в то, что это необходимо. А зачтётся это ему потом, в другой жизни.

Это социальная составляющая религии. То есть, пока у верующего «отжимают» «имущество», включая душу, – это религия. Как только начинают покушаться на свободу – это политика.

Подведём итоги. Итак, есть мир, который был до нас и будет после нас. Он такой, какой есть, независимо от того, что мы о нём думаем, и думаем ли вообще. Непонимание мира или наоборот – понимание его чрезмерной глобальности по сравнению с отдельным человеком приводит к страхам и всевозможным сказкам, оправдывающим эти страхи. Боящиеся люди предпочитают бояться сообща. То есть для того, чтобы родить потомство, нужен один партнёр, а чтобы бояться за будущее этого потомства – нужно целое общество. Общество строится по законам иерархии. Для её упрочения оно создаёт законы – духовные и социальные, то есть продуцирует религию и политику.

Так в чём же проблема? А проблема в том, что все «творцы» законов рано или поздно становятся их заложниками. Они не понимают главного: что законы – не есть сущее. Они лишь – часть восприятия сущего. Причём большей частью весьма уродливая часть. Попытка подправить уродливую табуретку методом подпиливания «длинной» ножки приводит к тому, что подпиливание становится настолько перманентным, что в результате неизбежно остаётся одно сидение, которое в силу полного отсутствия ножек уже совершенно непригодно для сидения.

То есть, когда человеку трудно идти, он берёт палку и помогает себе. Когда трудный участок заканчивается, или сменяется характер трудностей, человек бросает палку или меняет её, скажем, на лодку. Нормальный человек не станет без нужды ходить по дому с палкой или пытаться на лодке добраться до работы, расположенной не где-нибудь в Венеции. Но люди, которые придумали законы и дали им при этом полную власть над жизнью, уподобились морякам, надеющимся на своей шхуне пересечь пустыню. Получается, палка не помогает идти, а уже сама подгоняет. Её «снабдили» и «умом», и «моторикой», и без неё уже и двигаться как бы не хочется. Да и не можется… И ведь очевидно, что палку невозможно обстругать так, чтобы получилась лодка. Но ведь пытаются же!

Только мира это не меняет! Меняет его восприятие! И позволяет кучке «авторов» держаться на его верхушке. А нужны это авторы кому? Если вернуться к началу повествования, то понимаешь, что никому.

Человек, как биологическое и социальное существо, нуждается в продолжении рода, пропитании и удовольствиях. Это факт. Почему же тогда для того, чтобы кучка людей имела ЭТО всё, большинство людей ЭТОГО лишают или создают такие проблемы, что они сами ото всего отказываются?

Значит, у человека должна быть возможность производить всё необходимое для продолжения рода, пропитания и удовольствий, а также в достаточной мере пользоваться результатами такого труда. Правительство необходимо для обеспечения этого процесса, его научного направления (чтоб не было перегибов) и защиты прав человека на здоровье, образование, труд и потребление.

А теперь давайте посмотрим, чем занимаются наши правительства, включая «мировое». Здоровье человеку охранять не дают. То есть сами «охраняют» его, а точнее – «общественное» здоровье, не спросив при этом ни человека, ни общество, в каком виде им нужна эта охрана, и нужна ли вообще. Подчёркиваю: человек сам охраняет своё здоровье, а государство ему в этом помогает. Ключевое слово «сам»! А не то, что мы имеем: государство ведёт некую бурную деятельность в области медицины. И медицина эта уже почти избавилась от большинства своих проблем за исключением главной проблемы – пациента. И вот тут государство и будет помогать медицине избавляться от её проблем, включая пациентов. Разницу уловили?

Образование у нас тоже уже давно на таком уровне, что пора всем докторские степени оформлять. Хотя, кажется, так оно уже и есть – оформляют всем желающим, независимо от заслуг. А те, кто не оформил, по всей вероятности, сами не захотели. То есть и тут от большинства проблем избавились. Даже «неправильных» учебников, найденных президентом на четвёртом десятке существования нового государства, само министерство образования не нашло. Значит, у него тоже нет проблем, кроме…

Правильно – учеников! Если бы в медицине не было пациентов, а в образовании учеников, у нас были бы лучшие медицина и образование в мире. И государство, похоже, это понимает. И, как может, решает эту проблему. Пока переводя пациентов и учеников «на дистанционку». Но лиха беда – начало! Если за несколько лет они сами не пропадут на этой «дистанционке», придумают ещё что-нибудь, чтобы не мешали министерствам здравоохранения и образования двигаться в светлое будущее. А заодно – и министерству финансов, которому содержать несколько министерств за счёт всей страны куда проще, чем страну с помощью этих министерств.

Вот есть у нас законодательное (федеральное) собрание. Для чего он нужно? Правильно: чтобы писать законы. А для чего нужны законы? Чтобы помогать нам жить. А если законы станут настолько удачными, что будут решать ВСЕ наши проблемы? Если, наконец, дадут нам такую палку, которая и зонт, и лодка, и лекарство, и летний сад, и при этом ещё и палка, что в принципе невозможно, но всё-таки… Значит, Федеральное собрание станет ненужным? Вдумайтесь! Федеральное собрание у нас занимается тем, что издаёт законодательные акты, которые никогда не станут совершенными! А если станут, то создадут нам новые проблемы, которые потребуют новых актов. То есть бесконечный круговорот «воды» в законодательной природе. А кому он нужен? Если читали внимательно, ответ знаете.

Жизнь – это сущее. Государство – лишь элемент веры в виде конгломерата религии и политики. Первое вечно. Второе – бессмысленно при условии отсутствия интерпретатора. Так кто у нас интерпретатор? А вот это, как говорится в сказке, правильный вопрос!

Жизнь – это вечное. А вера, правда, религия и политика – лишь плод нашего воображения. Но если воображение наше, почему самые вкусные плоды достаются другим?