Как проголосовать и не проиграть?

Ода пропаганде.

Эта статья рассчитана на тех, кто никогда её читать не будет. О-па! Приехали. Зачем тогда, спрашивается, писать дальше? Вопрос настолько же простой, насколько и сложный.

Сложность заключатся в том, что труднее всего уговорить того, кто клинически глух. Он тебя не просто не слышит, а не хочет слышать. Кажется, всё на том. Если, слушая в «фоновом» режиме, сопротивляющийся информации человек хоть какой-то её процент да уловит, то для глухого вербальный канал закрыт. Заставить его читать – вообще нереально. Я и себя-то не всегда могу заставить читать иную чушь. Ловишь себя порой на мысли, что глаза бегают по тексту, а сознание где-то далеко. Сразу всплывает в памяти муторная подготовка к экзаменам… Но это лирика.

Реальность такова, что у нас огромное количество людей страдает глухотой, если не физической, то психологической. В коллективных решениях они принимают участие, а вот эффективность такого участия вызывает массу сомнений. Представьте себе лишённого вкусовых рецепторов инспектора «Мишлен», который описывает блюда, не пробуя их, и способствует присвоению рейтингов ресторанам на основании этих описаний. Представили? А теперь представьте, что в политической области в таком «статусе» находится большинство населения.

Я вот перестал выписывать очень уважаемый мной ранее автомобильный журнал, который выписывался в нашей семье аж с 1968 года. Почему? Да они там придумали конкурс, в основе которого лежала необходимость дать оценку автомобильным новинкам исключительно на основании описаний из этого журнала (если удалось их найти, конечно).  Забавно? Безусловно. Но такому мнению читателей (а тираж у журнала солидный) неожиданно стали придавать вес, создавать на его основе некие клише и даже ярлыки, называя народное «жюри» наиболее авторитетным в связи с его численностью. На каком количестве оценённых этими «жюристами» машин им довелось поездить, скромно умалчивалось. Но их «авторитетное» мнение под сомнение не ставилось. То есть мы не эксперты, мы только играем в экспертов. А это уже балаган. Фактически всех вынуждали опираться на позицию одного-двух авторов, написавших материалы о конкретной машине. А стимулом для участия в этом «жюри» был розыгрыш автомобиля. Политтехнология на уровне высшего пилотажа, в основе которой, к сожалению, лежит именно балаган. В балагане я теперь не участвую. Принципиально.

Поэтому очень важно рассмотреть способы воздействия на людские массы, которые могут работать даже при повсеместном засилье «глухоты». А это пропаганда. Этого слова почему-то боятся, видят в нём что-то «грязное». Как в случае известного противопоставления: наш агент – это разведчик, а их – шпион. Но в основе всё-таки агент. Пропаганда – это та же информация, но целенаправленно действующая в чьих-либо интересах. И если мы говорим о свободе слова, это подразумевает и свободу пропаганды. Понятно, что речь идёт не о матерных словах и не о призывах к чему-то незаконному. 

А раз против нас будет непрерывно действовать вражеская пропаганда, то единственным верным средством против неё будет контрпропаганда. Но об этом чуть позже.

Итак, какая может быть пропаганда? Да любая. Эта статья – тоже пропаганда. Но пропаганда здравомыслия. А это, как сказал бы прокурор, действие в интересах неопределённого круга лиц. То есть не «классическая» пропаганда.

Основным видом пропаганды была, есть и будет пропаганда «пассивная». Её суть в том, что она поступает в наше сознание независимо от нашего желания. Самый яркий пример – внешняя реклама, которая является коммерческой пропагандой, не больше и не меньше. Пресловутый «двадцать пятый кадр» тоже из этой арии. Но это управляемая пропаганда. Кроме этого, есть пропаганда спонтанная.

Вы можете сколько угодно убеждать население в том, что у них самый продвинутый губернатор в истории, но стоит пройти по нескольку дней нечищеной улице, поскользнуться на неубранном льду, вдохнуть «аромат» невывезенного вовремя мусора, постоять в мёртвых пробках, как сразу посыл о непогрешимости такого губернатора тает на глазах. Это пример спонтанной «пассивной» пропаганды. Она тоже не будет «классической», потому что она не организована кем-то в своих интересах. Эту «пропаганду» состряпал против своих интересов тот самый горе-губернатор, и поэтому ею можно было бы убедительно воспользоваться против него, если бы не… Впрочем, об этом тоже позже.

Товары в магазинах и (главное!) цены на них – тоже пропаганда. Если цена на какие-то продукты за год возрастает не на проценты, а в разы, то посыл о том, что за этот же год наша экономика вышла на первое место, воспринимается с такой долей скепсиса, на которую только способно здравомыслие. Однако, есть те, кто, поскользнувшись на льду, не увидят в этом ничего, кроме повода выматериться и отнюдь не в адрес местных властей. Повышения цен в силу ряда обстоятельств, не связанных напрямую с их арифметическими навыками, они просто не видят. Этим людям спонтанной пропаганды недостаточно. Им нужна целенаправленная и адресная. Без неё они верят и в лучшего губернатора всех времён и народов, и в первую экономику, и в инопланетян, если в них понадобится поверить. Очень «удобная» категория населения. С ней можно творить любую политику.

Следующий вид пропаганды – это та самая «целевая и адресная». Её очень неплохо освоил интернет. По вашей активности в сети он уже через несколько минут начинает подбрасывать информацию, которая, по мнению искусственного интеллекта, будет полезна именно вам. Поэтому многие «продвинутые» (как они сами думают про себя) пользователи перед тем, как написать запрос об услугах проктолога, переходят в режим «инкогнито». Иначе ваш любимый «Яндекс» потом очень долго будет посылать вас в этом направлении. Кроме того, не без помощи Эдварда Сноудена мы получили представление, что все эти запросы оседают в нашей персональной виртуальной папке не просто где-то в АНБ, но и в спецслужбах, находящихся на волнующе более близком расстоянии. Поэтому ряд запросов даже с позиции чисто «академического» интереса в интернет лучше не забрасывать. Себе же спокойнее будет.

Вот этой пропагандой и имеет смысл заняться. Пусть и в том же интернете. Представляете себе – вы открываете браузер и видите надпись: «До среднего возраста дожития вам осталось шесть месяцев. А что полезного вы сделали в этой жизни?» Чувствительный человек после такого может подпортить статистику того самого «среднего» возраста.

И последний вид пропаганды – это уже упомянутая выше контрпропаганда. Она способна при правильном использовании разрушить что угодно, настроить общественное мнение против кого угодно и против чего угодно. Примеры. Советская пропаганда очень принижала достижения царской России. Поздняя советская пропаганда чуть ли не всех чертей, повылазивших после того, как пенять на царскую Россию стало уже немодно, понавесила на Сталина. И народ вёлся. Николая Второго до сих пор многие называют «кровавым». Почему? Да вот это единственное, что с ним ассоциируется? А за что такое прозвище? Тут уже увольте. Сказано «кровавый», значит, кровавый. Гениальный пример контрпропаганды. В 1941 году мы едва не проиграли войну, потому что: оказывается, у немцев было превосходство в танках и авиации, напали они внезапно, а Сталин всё не хотел верить, что нападение будет, и запрещал готовиться к их нападению. Ещё один гениальный пример. Те, кто знает про Великую Отечественную войну, и когда она началась, наверняка знают и эту, с позволения сказать, «теорию».

Поэтому так легко убедить людей при желании, что Гитлер выполнял «освободительную» функцию, пытаясь избавить мир от агрессивного сталинского режима. У советских людей на это была «вакцина»: «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой». Но на «вакцину» слишком понадеялись. И в семьях современных россиян, особенно натурализованных из числа многих южных народностей, становится катастрофически мало тех, кто мог бы наглядно рассказать о своих памятных героях. В западных странах, где живут потомки соратников Гитлера-«освободителя», этих героев стараются затереть в памяти наиболее усердно.

В результате мы имеем дело с необходимостью координации пропаганды на государственном уровне. Новостные каналы и выступления президента – это ещё не вся пропаганда. А главное – зачастую это контрпропаганда. Причём направленная против самих себя.

Простой пример. В интернете появляется информация о том, что враги причинили какой-то значимый ущерб нашей критической инфраструктуре или военному объекту. Что делают люди? Правильно, ждут официальной информации от министерства обороны. Что делает министерство обороны? Правильно. Молчит. (Хотя, конечно, это совсем неправильно!) Нет, оно не совсем молчит. На экране появляется очередная «говорящая голова», которая на голубом глазу сообщает об энном количестве штакетин, оторванных от вражеского забора. Про это тоже сообщать надо, но… Люди ждут конкретную информацию, а про вражеский удар – ничего. Какой вывод делает обыватель? Правильно! Удар был, и он настолько удался, что о нём предпочитают промолчать! Занавес! Причина? Да разве она важна? То ли в министерстве обороны недостаточно специалистов для мониторинга интернета, чтобы вовремя готовить опровержения. То ли они эти опровержения не считают заслуживающими внимания. То ли интернетом пользоваться не умеют. Ей-Богу, не важно! Важен результат! Если вы согласились, что фронтовые сводки будут поступать по различным каналам и без контроля (опровержений), не удивляйтесь. Во время той же Великой Отечественной войны настраиваемые радиоприёмники у населения были изъяты и оставлены проводные репродукторы, вещавшие только официальную точку зрения. Учитесь, что называется, у профессионалов.

Пример посложнее. Наша уже «официальная» пропаганда вещает о том, как всё плохо во вражеском войске. И голод у них снарядный, и пополнения им не дают, и мобилизуют безруких-безногих без военного опыта, и воевать они не хотят, и командует ими абы кто, и наркоманы с алкашами у них там почти все. В общем, не армия, а сброд. И что? Наша высокомотивированная и сверхпрофессиональная армия бодается с ними, скоро уже третий год пойдёт как, и пока что большей частью на равных. О чём это говорит? Тут, как говорится, или лыжи не едут, или… То есть или наша пропаганда, мягко говоря, несколько преувеличивает слухи о вражеских неурядицах, или способности наших войск находятся на том же уровне, что и у них. А что? Можно ещё какой-то вывод сделать? Получается информационный цугцванг. Какой вывод из нашей же официальной пропаганды не пытайся делать, а он нам чести не добавляет. Так зачем нужна такая пропаганда?

Нет, она, конечно, нужна. Даже такая. Те, кто, поскользнувшись, матерят не губернатора, а того, кто ближе всего оказался, «скушают» и такую. И будут потом с пеной у рта доказывать, как у них там всё плохо, и как скоро всё для нас хорошо закончится. Но это означает, что основная пропаганда рассчитана на тех, кто, проще говоря, матерится по поводу и без повода, но не по делу. На думающих людей такая пропаганда оказывает обратный эффект. А, значит, пора понять, что пропаганда – это тоже если не наука, то искусство (а скорее – и то, и другое). И для того, чтобы ею заниматься, недостаточно иметь красивый диплом, полученный в престижном вузе, в который устроился по папиному звонку. И недостаточно иметь просто красивые внешние данные, чтобы качественно заполнить кадр. Кстати, даже с этим проблема. Некоторые не просто выглядят неуклюже, но и говорят таким голосом, с такими интонациями, что хочется подарить им сургучную затычку. И к качеству доносимой ими информации это очков не добавляет. Левитана мало кто до поры знал в лицо. Голос его знал весь мир. И это было признанное всеми оружие. Учитесь у профессионалов!

Германия создала министерство пропаганды. Возглавил его Йозеф Пауль Гёббельс. Может, ещё поэтому мы так чураемся слова «пропаганда»?! Но Гёббельс использовал массу пропагандистских приёмов. И они работали. И тогда, поставив под гитлеровское ружьё почти всю Европу, и сейчас. Правда сейчас под ружьём стоят, к счастью, не все, но все воют так, как будто уже бегут в психическую атаку.

Нужно ли изучать эти методы? Обязательно! Во-первых, оружие врага надо знать. Во-вторых, невозможно полноценно настроить своё оружие, если не знаешь, чему оно должно противостоять. Вот здесь у нас, к сожалению, полная самодеятельность. И в вопросах образованности и осведомлённости, и в вопросах «настройки». Некоторые говорят так, что лучше бы молчали.

К сожалению, это относится и к представителям высшей власти. Оно и естественно, если нет органа официальной пропаганды (а без него никак!), функции птиц-говорунов берут на себя официальные лица. Но, как говаривал товарищ Бывалов, чтобы так петь – двадцать лет учиться надо. И сказать мало. Надо ещё показать. И показать убедительно! Более того! Пропаганда именно тогда будет иметь максимальный эффект, если она будет действовать невербально. Велеречивость одних раздражает, другим недоступна в силу ограниченности восприятия.

Если сказать, что мы первая экономика Европы, это звучит, конечно, приятно. Но как сделать, чтобы тебе поверили? Можно сказать, что-де то возросло на столько-то процентов, а сё – на столько-то (и так оно и делается). Но слушающий человек мысленно тряхнёт своим кошельком, посчитает, сколько в него входит «средних чеков» из супермаркета, и поймёт, что если что-то и изменилось, то явно не к лучшему. Вот если бы вместо абстрактных процентов нам просчитали бы всё в чеках… Но, согласно официальной статистике, у нас средняя заработная плата в стране такова, что многих делает чужими «на этом празднике жизни».

И то, что высшее руководство оперирует данными, с которыми основная часть населения, мягко говоря, не всегда согласна, представляет собой ярчайший пример контрпропаганды. Вопрос: в чьих интересах она осуществляется? И зачем? Ответ нелогичен, но прост. Результат этой контрпропаганды никого не волнует и ни на что не влияет. Это дикость, но выглядит всё именно так.

Если бы губернаторское кресло держалось бы, в том числе, и на качестве уборки грязи, снега, льда и мусора, то губернатор, на худой конец, сам с лопатой бегал бы, лишь бы его не уличили в нерадивости. А так… Ну, упал, ну, обматерил, ну, пусть даже губернатора… Помните? Пока меня нет дома, пусть они меня даже бьют! И вот то, что он нашего мнения ничего не зависит, наталкивает на вопрос: зачем идти голосовать? Что это может изменить?

Ответ: идти надо! Изменить это не может ничего!

Пока глава государства мирится с тем, что на всех уровнях пропагандистской машины находятся случайные люди, пусть и патриотически настроенные, но не способные к пропаганде… Ведь никто не рискнёт возразить, что допустить к хирургической операции можно только врача, имеющего соответствующую подготовку, включающую образование, навыки и опыт. А пропаганда – это та же операция, только нацелена она не на одного пациента, а на всё общество, которое всё ещё пытаются называть «гражданским». Почему её доверяют «любителям»?

Почему исполнитель закона обязательно должен иметь юридическое образование, а депутат, который этот закон создаёт, не должен?

Ошибка текущей пропагандистской концепции заключается в том, что мы пытаемся взять уже свершившийся факт в виде какого-то действия или бездействия и объяснить его себе на пользу «задним числом». Это попытка управлять составом с дрезины, которая или плетётся в его хвосте, или вообще застряла на заброшенной станции. Любое действие должно пропагандистски предвосхищаться. А бездействие – тем паче. Иначе так и будем плестись в хвосте!

Можно сколько угодно говорить о том, как много сделано нынешней властью, чтобы исправить последствия ельцинского правления. Но главное-то всё равно не сделано! Самый большой персональный музей у нас в стране посвящён именно Ельцину. Финансируется ли он государством или нет – это не так важно. Этот центр функционирует на территории России. А как он может действовать в интересах России, если восхваляет того, кто эту Россию чуть не уничтожил?! И власть делает вид, что… А пол ведь если и не бетонный, то уже весьма утоптанный за четверть века!

Власть делает вид, что пропаганда (с министерством во главе) нам не нужна, но продолжает ею заниматься. При этом во всём мире российская пропаганда позиционируется, как что-то недостойное. Заметьте, на Украине для защиты её (и коллективного Запада) интересов используются пропагандистские фейки. И это считается нормальным. Хотя главная суть пропаганды заключается в том, что защищать правду с помощью фейков глупо, потому что верить в это могут только идиоты, а также потому, что это доказывает отсутствие у пропагандиста подлинных доказательств. Но пока это работает, а мы только-только начали переходить от «озабоченностей» к чему-то более осязаемому.

В пропаганду, как и к операционному станку, как и к инженерному кульману (планшету или компьютеру), как и к академической кафедре, как и ко многим другим должностям нельзя допустить человека, пусть и положительно зарекомендовавшего себя в совершенно другой отрасли, без соответствующей переподготовки. Это аксиома. Но она почему-то не работает в большой политике. У нас был один такой «кадр», которого там куда не перебрасывали, он везде всё портил (впрочем, может, я что-то подзабыл, и такой кадр был далеко не один). За провалы в кадровой политике должны обязательно нести ответственность не только те, кто лично облажался, но и те, кто их назначил. Но пока за это расплачиваются другие: солдаты кровью, рабочие рублём, дети умом, взрослые здоровьем, пенсионеры остатком жизни. Мы все уже расплатились за чьи-то ошибки и предательство утратой такой важной для простого человека веры в завтрашний день, который будет счастливым и сытым, если хорошо работать. А эту веру не измерить никакими процентами. Её нельзя сымитировать. Она или есть, или её нет. Она появляется тогда, когда каждый делает то, что он действительно умеет делать.

Вот когда действующая власть вознамерится распространить эту аксиому и на саму себя, когда ей вспомнится сталинское «кадры решают всё», вот тогда от наших крестиков и галочек в бюллетенях появится какой-то смысл. Тогда «выстрелит» всё, включая и пропаганду. Вот тогда мы точно не проиграем.