Дорога ложка к обеду

Буквально вот-вот на пахотно-посевных площадях (или, как там модно нынче говорить у журналистов, на полях) одного экономического форума в наиболее географически удалённой от Запада части страны прозвучали очень правильные и очень ожидаемые слова: «Священный долг Вооружённых сил — сделать всё для того, чтобы выбросить противника ... и надёжно защитить наших граждан». Браво стоя! «За» двумя руками!!!

Одно только «но»: произнесены эти слова на 924-й день спецоперации.

Были бы они сказаны накануне её начала — троекратное «ура»!

Были бы они сказаны до 6 августа 2024 года — тоже хорошо. На худой конец — 6 или 7 августа. Но через месяц...

Сталин выступил по радио на одиннадцатый день после начала войны. Ему надо было многое сделать, во многом собраться с мыслями.

Но в день нападения врага от имени советского правительства выступил Молотов, который яснее ясного обозначил наши задачи: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!»

Игра слов (умышленно или неумышленно заложенная) предполагает, что в операциях не побеждают. Их заканчивают. Успешно или неуспешно. Но «враг будет разбит» и «противник будет выброшен» — что называется, почувствуйте разницу.

И тут начинаются вопросы. Не от словоблудия, а от недоумения того, кто не может никак ни на что повлиять:

1. Почему врага нельзя разбить (окружить и уничтожить), а надо именно выбросить или выдавить? Не потому ли, что...

2. Почему долг состоит в том, чтобы выбросить, а не в том, чтобы не допустить? Повторяю: за плечами 2,5 года СВО. Ни о какой «внезапности и вероломности» речи идти не может!

3. Почему Родина до сих пор не знает имён тех, кто сделал возможным «Курскую дугу 2.0» (не подготовил укрепления, подставил под удар срочников, «проспал» концентрацию войск противника, несмотря на все спутники и дроны с разведкой, вместе взятые)? Через месяц после начала Великой Отечественной войны были обозначены первые виновные в приграничных поражениях — генерал армии Павлов и его штаб Западного фронта. Насколько это было справедливо — второй вопрос. Но страна увидела реакцию власти и её готовность действовать самыми радикальными мерами.

4. Почему люди, пережившие в Курской области второй сорок первый год, не удостоились слов поддержки от главы государства целый месяц? С пострадавшими от половодья общались охотнее.

5. Касается ли долг по защите наших граждан тех из них, кто ежедневно подвергается обстрелам со стороны ВСУ, или речь идёт только о попавших в оккупацию?

Вообще-то за слова принято отвечать.

Если долг в защите граждан, а с защитой пока не очень клеится (ведь пока больше наших территорий под ним, чем его под нами), но за это никто за 2,5 года не ответил, то именно такая защита и предполагается по плану. Кто мог такую защиту спланировать? Только предатель или вредитель? Или будущий Герой и маршал России? Если предателя или вредителя не наказывают, то...

Или проходной двор на наших «старых» территориях — это элемент заманивания неприятеля а-ля Кутузов? Тогда я молчу. Но Кутузов успел «заманить» Наполеона до Москвы и полностью выбросить из страны за 185 дней — с 24 июня по 26 декабря. Через 2,5 года после начала Великой Отечественной войны советские войска взяли Киев.

То есть именно сейчас слова о долге в этом виде звучат наименее убедительно. Как сказанные, потому что надо было что-то сказать, потому что нечего больше было сказать, потому что говорить что-то большее просто не считается необходимым.

Военная победа — единственная из побед, которую нельзя подменить процентными отчётами. Или Знамя над Рейхстагом, или...

По меркам Великой Отечественной войны, до «Рейхстага» осталось года полтора. Но Киев ещё не взят. И Харьков ещё не взят. И по курской земле топчется враг. А кто-то не очень умный говорит, что мы уже победили.

Вспомните историю. Первый раз эти слова прозвучали на медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», учреждённой 9 мая 1945 года. Даже в разгар боёв за Берлин этих слов не говорил никто.

Зато Гитлер неоднократно заявлял, что уже победил СССР. Чем это закончилось, в нашей стране пока ещё знают.

У затягивания операции может быть только один выгодоприобретатель — англосаксы. Ни России, ни Украине это не выгодно (народу, в смысле). Вот только простая цепь причинно-следственных умозаключений показывает, что наше «по плану» происходит совсем не в наших интересах, а в американских.

Так откровенно лить воду на мельницу противнику может только очень неумный человек. Или умный, но...

Так почему умные поступки постоянно подменяются умными словами? Не потому ли, что страх ответственности за слова куда меньше, чем страх ответственности за дела? А Родина тем временем опять расплачивается за ошибки государства. Но, к сожалению, ни солдат с автоматом, ни даже полковник с планшетом ситуацию изменить не могут. Им приказывают выдавливать, и они будут выдавливать. А суворовские неожиданные удары в неожиданное время в неожиданном месте, увы, демонстрируются нам, а не нами.

И приходится смотреть на уникальную систему политического противостояния. Даллесы и Киссинджеры канули в лету. Теперь в противоборстве побеждают не те, кто сделал больше для победы, а те, кто меньше навредил. Что ж, будет у нас и такая победа!

А если кто ещё ничего не понял, забейте в поисковик «трус, дурак или предатель». Сильно удивитесь!