Вопросы реорганизации науки

В настоящее время в России возникло довольно парадоксальное явление: реорганизация академической науки. С одной стороны, вроде бы, ясна роль науки в обществе, с другой стороны, при подведении баланса затрат и отдачи, явно недотягивает значимость отдачи, что и дало резонный повод попытаться сделать что-то кардинальное с организацией науки на всех уровнях.

Вопрос, однако, достаточно спорный, и академические ученые вступили в горячий спор, а, точнее, защиту попираемых, по их мнению, интересов, ведь академическая наука - не только непосредственная практическая польза, но и образование, но и фундаментальные исследования, предваряющие практической использование теоретических моделей. При этом доводы ученых во многом оказались не слишком убедительны. Потому, что и с образованием что-то очень не так, и теоретические исследования какие-то не слишком впечатляющие, а множество публикуемых работ и диссертаций оказываются настолько специфическими и далекими от возможности любого практического использования, что это вызывает ощущение абсурда как в анекдотическом примере диссертации на тему: "Влияние полярного сияния на онанизм в Средней Азии". Не такие, конечно, гротескные, но в самом деле настораживающие темы работ во многом позволяют предположить, что работы планируются в огромном большинстве случаев не на основе уже имеющейся системной модели явления (т.е. уже ранее изученной обобщающей модели взаимодействий всех участвующих в явлении процессов), а как бы по эвристическому наитию, методом того самого "научного тыка" или в стиле ранее существовавшей предшественницы науки - алхимии.

Споры о науке и ее оптимальной организации невозможно вести без корректного понимания, а что же такое вообще наука.

Во-первых, можно сказать с уверенностью, что все то, что не использует или даже попирает принципы научной методологии, наукой не может называться. Эти принципы впервые были обобщенно сформулированы относительно не так давно, Имре Лакатошем в виде его классического труда о методологии науки и затем динамично развивались, корректировались и в настоящее время представляют собой волне надежный инструмент, позволяющий эффективно организовывать процесс исследования, избегать субъективных ошибок, иллюзий и интерпретаций и корректно, однозначно формализовать результаты исследований и их обобщений.

Во-вторых, наука - это не то, что совершается в академических организациях или вообще где бы то ни было, а то, что в исследованиях и формализациях оказывается адекватным реальным явлениям, где бы и кто бы ни был исследователем. Т.е. наука познается в виде навыков творчества при нахождении вариантов нового реагирования (адаптивности) в условиях, отличающихся от прежде уверенно освоенных данной личностью. Это довольно непривычное понимание напрямую следует из целостной модели механизмов организации адаптивного поведения, когда становится возможным видеть корреляции проявлений этих механизмов с абстрактными понятиями о науке. Это понимание требует серьезных усилий в освоении психофизиологии механизмов личной адаптивности, но без этого не возникнет возможности получить основу для исследования вопроса организации науки. Этот вопрос намного сложнее, чем может представляться участникам споров про науку, далеких от понимания механизмов психики, он касается самых ранних этапов формирования личности и критических стадий ее развития. Т.е. вопрос о науке затрагивает вопросы об организации самого раннего воспитания и, последующей методологии образования в школе и вузе, которые в настоящий момент, во многом не только не выполняют свою роль, но и наносят определенный вред, в том числе провоцируя некоторые виды психопатологии.