Первые капиталисты

Первые капиталисты действительно и рисковали, и работали в поте лица — если сравнить их с прежними праздными классами и сословиями богатеев, что, конечно, вовсе не обеляло их в глазах трудившихся на них наемных рабочих, перед которыми они представали не менее алчными эксплуататорами, чем феодалы прошлого времени. Однако эта новая эксплуатация осуществлялась уже в условиях личной свободы и эксплуататоров («владение людьми делает и самого владельца несвободным»,— писал один русский литератор), и эксплуатируемых. И эти установленные буржуазным строем отношения личной свободы людей открыли дорогу и к их борьбе за справедливость и в экономических, производственных отношениях людей.

К настоящему времени капитализм серьезно модифицировался. Развитие разных видов и форм ссудного капитала (и среди них особенно акционерной собственности) привело к такому положению, что и риск для капиталистов серьезно уменьшился, и их личные организационные усилия в современном производстве имеют все меньшее значение. Соответственно изменились и формы распределения по капиталу: вместо единолично присваиваемой капиталистом-предпринимателем прибыли — процент, получаемый собственником капитала, и предпринимательский доход, получаемый лицом, действительно применяющим этот капитал. С возникновением этих форм вся картина уже основательно запутывается. Действительно, всякий ли получатель процента является капиталистом, т. е. субъектом, присваивающим продукт чужого труда? Взять, к примеру, рядовых вкладчиков банков, которые получают процент по вкладам. Нередко уровень этого процента оказывается ниже темпов инфляции, и это означает, что реальная стоимость вклада в банке, даже с приращением процентов, не возрастает, а уменьшается. Соответствует ли это понятию капитала как «самовозрастающей стоимости»? Видимо, нет. Возьмем теперь предпринимательский доход. Его можно определить как превышение дохода капиталиста-предпринимателя над справедливым возмещением его затрат труда по управлению производством. А каков сейчас размер этого «справедливого возмещения»? А если капиталист и днюет и ночует на предприятии? Но сейчас и эти вопросы во многом представляются праздными. Капиталистическими предприятиями, как правило, управляют наемные управляющие, и фактически всей системой капиталистического воспроизводства управляют монополистические группировки, которые извлекают свои доходы уже на совершенно иных принципах, отличных, разумеется, и от принципа  распределения по труду, и даже от принципа распределения по капиталу, все же сохраняющего какое-то подобие справедливости (хотя бы с позиций докапиталистических формаций).

Сейчас нам придется назвать слово, от которого до сих пор, как от чумы, шарахаются наши ученые-экономисты. Это слово — капитал. Задумаемся над ним. Нам постоянно твердили и твердят, что этого понятия нет и не может быть при социализме. Мы постоянно встречаемся в нашей жизни и деятельности с процентами, а это — форма распределения по капиталу. А арендная плата, платежи по авторским правам и вознаграждениям — ведь это классические формы распределения по капиталу (не по труду же!). Нам скажут, что капитал — это отношение, при котором его собственник имеет возможность лрисваивать себе прибавочную стоимость, произведенную трудом других людей, а у нас-де этого быть не может. Но ведь проценты, которые банк выплачивает но вкладам, имеют своим источником именно прибавочную   стоимость,   произведенную   трудом других людей; иных источников дохода у нас просто нет.

Тогда нам скажут, что у нас нет и не может быть людей, живущих за счет присвоения продукта чужого труда. И опять неправда. А правило выплаты авторских вознаграждений наследникам автора, а владельцы многотысячных вкладов в банках? Иные из них могут жить, и действительно живут, безбедно, не работая. Принятый курс на развитие кооперации может еще более углубить дифференциацию доходов в обществе, и сословие этих новых рантье может еще более увеличиться.

Таким образом, посмотрев открытыми глазами на нашу действительность, мы увидим, что у нас сохраняются те же формы распределения по ТРУДУ и по капиталу, что и при капитализме. Это — свидетельство того, что мы еще не так далеко ушли от капитализма, как бы нам хотелось. Это и подтверждение той непреложной истины, что, не уйдя существенно вперед от капитализма по развитию производительных сил, мы не можем оторваться от него и по организационно-правовым формам производства и распределения общественного богатства.

О чем же это говорит? О том, что мы неизбежно сползаем к капитализму? Отнюдь нет. Это говорит о том, что мы не можем беззаботно почивать в полной уверенности, что все проблемы распределения решены с победой Великой Октябрьской революции и с провозглашением общенародной собственности. Это говорит о том, что пока наши производительные силы еще не позволяют отказаться ни от распределения по капиталу, ни от распределения по труду (отказавшись от того или другого, мы рискуем лишь затормозить развитие этих производительных сил).  Мы должны проявлять величайшую бдительность и осторожность в выборе между тем положительным, что дают эти формы распределения, и тем отрицательным, чем эти формы чреваты и что они каждодневно порождают. У нас есть возможность держать эти процессы под контролем — это в первую очередь налоговая политика, средства денежно-кредитного регулирования, взвешенная социальная политика и т. д., но пока мы их используем еще и недостаточно, и неэффективно, и не с тем пониманием, которое необходимо.

Что общего может быть между металлургическим комбинатом и кочующим цирком-шапито, между отчаянно-смелой экспедицией в полярные широты и скромной будкой сапожника-кустаря, между обычной крестьянской фермой и мировым телеграфным агентством? Разумеется, ничего — ответит осторожный читатель,— если только здесь нет какого-либо подвоха... Нет, подвоха нет, а между тем общее между всеми этими явлениями человеческой цивилизации есть. Это общее заключается в том, что все они — предприятия!

Действительно, в каждом из них человеческий ум, смекалка, знания, наконец, упорство объединяются с известными материальными средствами, ресурсами на основе определенного плана или программы действий, ориентированных на достижение некоей заранее намеченной цели. Такое единство целей и средств и есть предприятие. В нем цель определяет средства, которые избираются для ее достижения, иначе говоря — производственную,  организационную, технологическую.