КАТАЛОГ СТАТЕЙ.
Авто и Мото (2082)
Бизнес (6345)
Дом, семья, дети (4269)
Досуг и Юмор (674)
Еда (832)
Здоровье (3964)
Искусство (1676)
Компьютеры и Интернет (4285)
Мода, стиль (1655)
Наука (1634)
Образование (1346)
Общество (3045)
Окружающий мир (794)
Промышленноcть, оборудование (1974)
Связь (479)
Секс, любовь, отношения (960)
Спорт (935)
Справочная информация (270)
Страны, путешествия (1843)
Строительство и ремонт (7579)
Транспорт и логистика (467)
Первая и наибольшая заслуга Сурикова, Репина и, главное, Васнецова в том, что они не убоялись быть сами собой. Их отношение к Западу было вызывающее, и они первые заметили весь вред огульного восторга перед ним. Как смелые русские натуры, они вызвали Запад на бой и, благодаря силе своего духа, сломали прежнее оцепенение. Но они дерзнули и смогли это сделать только с помощью одного и неизбежного условия — близкого и осязательного знакомства с тем же враждебным Западом. Когда Васнецов гулял по Ватикану или в Париже всматривался с интересом в творения Берн-Джонса, он не хотел покоряться, и, наоборот, именно тут в момент преклонения перед чарами чужеземного творчества он понял всю свою силу и ощутил с любовью прелесть своей девственной национальности.
С тех пор как спала с глаз завеса, мы начали осматриваться вокруг себя, и в этом — главная заслуга трех наших учителей. Они— примитивы возрождения нашего искусства в национально-русском духе. Путь указан, и разносторонний, намечены суровый образ Морозовой и милый облик Снегурочки.
Мы поздно начали сознавать себя, и Запад, помощью горького опыта своего, помог нам понять, что ценного и отличительного в нас. Васнецов, особенно чутко схвативший это, всей проповедью своей хотел разбудить нас и призвать к «самобытности», столь опошленной заботами вредных для нашего искусства людей. Нельзя сказать, что Васнецов не любит Запада, но он боится его, не за себя боится, а за тех слабых, которых, по его убеждению, «загубит Запад». Да это и понятно. Слишком тяжелый труд вынес сам он на своих плечах, и именно через Запад и из-за ложного понимания русского духа. Слишком долго был он принижаем псевдорусскими проповедниками (поклоняющимися теперь знаменитому Васнецову), чтоб не бояться за свою голубку Снегурочку.
В России долго не знали Запада, а теперь, последние года, он лезет к нам и много непрошенного и продажного мутит наш взор. Но что же хуже, что опаснее? Не знать, или знать слишком много? Васнецов не задумается ответить: «не знать». Сколько раз высказывал он боязнь за молодежь, которая слишком безразборно смотрит теперь все: и обольстительное, и прекрасное, и низкое.
Но этот страх за русскую самобытность мне кажется недостойным ни ее самой, ни непоколебимого творчества Васнецова. Васнецов признан, вполне признан. Владимирский собор и Третьяковская галерея сослужили незабвенную услугу. Выставка Васнецова в Академии художеств упрочила то уважение, которое каждый нес туда. Она апофеоз значения Васнецова, я не хочу сказать — творчества, потому что верю, что Васнецов еще будет творить. Все 38 картин Васнецова иллюстрируют его убежденные мысли, он всегда остается самим собой. И когда сделано то, что мы видим, когда у нас так смело и звонко начато, когда в Европе уже стали нетерпеливо ждать «русского искусства», что же бояться нам за нашу самобытность? Одно надо не забывать и всегда сознавать, что все это только начало, одно лишь начало, верный, но далекий путь. Пока это сознание не иссякнет, нам нечего бояться.
(Публикуется по журналу «Мир искусства», 1898/1899) С. П. Дягилев
