ГВАРДИЯ ОКТАВИАНА АВГУСТА И ЕЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

ГВАРДИЯ ОКТАВИАНА АВГУСТА И ЕЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Дьяченко Алексей Юрьевич

аспирант кафедры Всеобщей истории Алтайского государственного университета

Аннотация. В статье рассматривается проблема эволюции преторианских когорт и преобразование в императорскую гвардию. Преторианская гвардия, созданная Октавианом Августом, по мнению ряда исследователей, вела свое начало от преторианских когорт периода гражданских войн. По мнению автора, нельзя назвать революционной деятельность Августа по созданию императорской гвардии, как это делает ряд представителей отечественной и зарубежной историографии. В случае с созданием гвардейских частей, как и во многих других предприятиях, деятельность Августа заключалась в том, чтобы приспособить институты республиканского периода в качестве основ зарождающегося нового политического строя.

Ключевые слова: Древний Рим, Октавиан Август, преторианская гвардия, гражданские войны, принципат, преторианские когорты.

THE AUGUSTIAN GUARD AND ITS PREDECESSORS

Alexey Yurievich Diachenko,

graduate student Department of General History,

Altai State University

Abstract. The article deals with the evolution of the praetorian cohorts in to the Imperial Guard. According to some researchers Praetorian Guard, which was created by Octavian Augustus, led back to the praetorian cohorts during the Civil War, but its precursors had actually existed much earlier. The author's opinion, August’s activities can not be called revolutionary, as the number of modern scholars does it. In case of the creation of Guard units, like many other enterprises as well, the activity in August was to adapt the institutions of the republican period.

Key words: Ancient Rome, August, the Praetorian Guard, Civil Wars, Principate, Praetorian Cohorts.

Последние время наблюдается повышенный интерес к изучению истории римской армии. По замечанию ряда исследователей, как в отечественной, так и зарубежной историографии история отдельных родов войск изучена не в полной мере [1, 2, 3], и подразделения императорской гвардии, особенно в начальный период своего развития, принадлежат к числу малоизученных объектов военно-политической системы Рима [3,4].

Изучение истории римской армии, а, как следствие, и преторианской гвардии, пришло в Россию вместе с изучением античности с Запада. Вместе с тем в отечественную историографию перекочевал ряд положений, которые воспринимались как данное и не подвергались детальному рассмотрению как отдельная проблема. В современной исторической литературе широко распространено мнение о том, что преторианская гвардия зародилась в период гражданских войн I в. до н.э.[5, 6, 7, 8, 9]. Ряд представителей отечественной и зарубежной историографии считают деятельность Августа по созданию императорской гвардии революционной, разрушающей основы старого республиканского строя [5, 10, 11, 12]. На наш взгляд, деятельность Августа в отношении гвардии, как это было свойственно этому императору, была нацелена на то, чтобы приспособить институты республиканского периода к его политическим потребностям, а не совершить революцию в организации военно-политической системы Рима.

Личная охрана как институт сформировался у римлян задолго до периода гражданских войн I в. до н.э. Римские полководцы с давних времен, находясь в походе, окружали себя вооруженными людьми, которых использовали в качестве телохранителей, исполнителей своих личных поручений или как боевую единицу на поле боя. У Тита Ливия есть информация о том, что римский диктатор Авл Постумий в битве при Регилльском озере в 496 году до н.э. держал при себе такое элитное подразделение (Liv. 2.20.2). От того же Ливия мы узнаем, что Сципион Африканский, находясь на острове Сицилия в 205 г. до н.э., имел личную охрану из трех сотен молодых бойцов. Их снаряжение и лошади были куплены самим полководцем (Liv. 29.1.2). Марк Веррий Флакк использует термин «Praetoria cohors», обозначая им отряд телохранителей Сципиона Африканского. Он указывает на то, что этот отряд был сформирован из самых смелых солдат армии; они освобождались от большинства служебных обязанностей, а жалование имели вполовину большее, чем у остальных солдат (Festus 1.7). Подобные отряды телохранителей, которые сопровождали римских патрициев, подобно Сципиону Африканскому и Сципиону Эмилиану, были сформированы из их клиентов и политических сторонников (App. Hisp. 84).

Римские полководцы при комплектовании отряда личной охраны ориентировались на профессиональные способности, а не на социальное происхождение кандидатов. В качестве телохранителей иногда использовали варваров и гладиаторов (Sall. Iug. 98.1; Caes. BG 1.39.2). Цицерон применяет термин «Praetoria cohors» для воинских подразделений, которые воевали в Киликии (Cic. Ad Fam. 15.4.7), а также в Цизальпинской Галлии в армии Гая Мария (Cic. Verr. 2.1.36). В аналогичном смысле этот термин используется у Саллюстия, который сообщает, что Марк Петрей командовал преторианской когортой Гая Антония в битве при Пистории против сил Катилины (Sall. Cat. 60.5; 61.3). В период одной из своих компаний в Галлии Цезарь первым стал использовать в качестве конных телохранителей германцев [13, p. 12]. Таким образом, преторианские когорты при особах полководцев изначально были их личными военными подразделениями, а не частью республиканской армии.

В начале I в. до н.э. термин «Praetoria cohors» использовался не только в военном контексте. Он также применялся для обозначения группы приближенных, которую разрешалось набирать наместнику провинции для сопровождения и помощи во время его службы. Так, Цицерон пишет о преторианской когорте Лициния Верреса в Сицилии (Cic. Verr. 2.2.30; 2.2.34; 2.2.66; 2.3.70) и его брата Квинта в Греции (Cic. Ad Quint. Frat. 1.1.12). В своих речах он упоминает и преторианские когорты Катилины как группу его приспешников и последователей (Cic. Cat. 2.23). Подобное использование термина «Praetoria cohors» мы можем найти у поэта Катулла, который служил в преторианской когорте Гая Меммия в Вифинии (Catull. 10.9.– 13). Получается, что термин «Praetoria cohors» традиционно употреблялся в отношении не только вооруженного отряда, но и помощников и приближенных магистрата. Очевидно, такая практика была заимствована римлянами у греков.

Процесс милитаризации преторианских когорт наиболее ярко проявился в период гражданских войн, последовавших за убийством Цезаря [14, p. 45]. Именно тогда использование преторианцев римскими военачальниками получило более широкое распространение [5]. Полководец, обладавший таким подразделением, получал очевидные преимущества, заключавшиеся в том, что под рукой находилось подразделение, способное исполнить специальный приказ наиболее быстро и точно. Нельзя отвергать и необходимость защиты своей персоны от возможного покушения со стороны агентов противника.

Антоний и Октавиан содержали большие отряды телохранителей, в источниках есть множество упоминаний об этом, особенно у Аппиана (App. BC. 3.45; 3.52; 3.66). В битве при Мутине преторианские когорты соперников сражались друг против друга (App. BC. 3.67). В следующем году, перед битвой при Филиппах, флот под командованием Домиция Кальвина, который перевозил преторианские когорты Октавиану, затонул в Адриатическом море (App. BC. 4.115). Несмотря на отсутствие этих сил на поле боя, Антоний и Октавиан одержали победу и после битвы поделили между собой поровну 8000 ветеранов, которые изъявили желание остаться на службе в преторианских когортах (App. BC. 5.3; Dio Cass. 48.2.3).

Когорты Октавиана приняли участие в кампании 41/40 г. до н.э. против Луция Антония в Перузии, но преторианские когорты с обеих сторон призвали урегулировать разногласия своих командиров без боя (App. BC. 5.24; 5.34). Их призыв был услышан, и конфликт оказался исчерпанным (App. BC. 5.59). Влияние преторианцев на выработку их патронами политических решений приобрело заметный масштаб именно в это время.

Нам известно, что Антоний пытался укрепить верность своих преторианских когорт путем выпуска монет с их изображением [15, p. 526]. Три его когорты участвовали в парфянском походе (Plut. Ant. 39).

После победы Августа все когорты его политических соперников вошли в состав армии победителя (App. BC. 4.50; Vell. Pat. 2.88; Dio Cass. 51.3.1-4). Октавиан осознал важность постоянного присутствия при своей персоне преторианцев [5]. Было бы удивительно, если бы он распустил их, особенно учитывая сложную политическую и экономическую ситуацию в самой Италии, связанную с массовой демобилизацией и конфискацией земель противников (Suet. Aug. 17; Dio Cass. 51.3.4), что привело к высокому уровню бандитизма (Suet. Aug. 32; Dio Cass. 52.27.5). К 31 г. до н.э. существующие преторианские когорты очень сильно отличались от своих предшественников. Они прошли путь от личной охраны и помощников представителей нобилитета до специфических сил правопорядка.

Можно предположить, что преторианская гвардия участвовала в подавлении наиболее известных заговоров против Августа – Варрона Мурена, Фанния Цепиона в 22 г. до н.э. и Юла Антония во 2 г. н.э. Как сообщает Светоний (Suet. Aug. 32), в Италии царил разгул большого количества разбойничьих шаек, которые беспокоили жителей и мешали нормальному функционированию местных администраций. Вполне вероятно, что преторианцы помогали городским когортам бороться с этими шайками разбойников. Кроме того, наличие сенатской оппозиции складывавшемуся режиму делало необходимым существование постоянной гвардии как института. Чтобы противостоять внутренним угрозам, Августу были необходимы силы внутренней безопасности. Одновременно перед ним стояла задача национального примирения после череды гражданских войн, которая не позволяла ему скрываться за мечами своих телохранителей, подобно греческим тиранам, что усугубило бы дальнейший раскол нации. Он не пошел по пути Суллы, противопоставившего одни слои населения другим (App. BC. 1.100; Plut. Sulla 34). Октавиан понимал, что только система управления, построенная на основе прочного социального мира способна сплотить общество. Август не мог позволить себе сделать гвардию устрашающей опорой своей власти, и тем самым потерять поддержку сенаторов (Suet. Aug. 51). Ему приходилось терпеть свист и выкрики, когда он выступал в Сенате (Suet. Aug. 54.), освободить Гнея Корнелия, внука Помпея, который участвовал в заговоре против него (Dio Cass. 55.14.1). Чтобы не раздражать и не оскорблять жителей Рима, он приказал преторианцам носить гражданскую одежду даже во время охраны ими его дворца (Tac. Ann. 16.27). Однако под своими тогами они по-прежнему носили мечи (Dio Cass. 54.3.2; Suet. Aug. 19).

У Тацита говорится, что Август организовал свою гвардию численностью в девять когорт (Tаc. Ann. 4.5), что отличало ее от организации легиона с десятью когортами в основе. Это может быть простым совпадением: ему досталось именно столько преторианских когорт после победы над Антонием [5]. Когорт могло быть и больше, эпиграфические данные периода правления Нерона указывают на их количество численностью в двенадцать. Возможно, три новые когорты были сформированы во времена Калигулы (ILS 2701; 2032). Спор о численности преторианцев ведется в отечественной и западной историографии издавна [16]. Согласно Диону Кассию, численность когорт в эпоху Августа достигала 1000 человек (Dio Cass. 56.24.6). В состав каждой когорты входил небольшой конный отряд, вероятнее всего для разведки и связи (Tac. Ann. 1.24). Изначально гвардия состояла из ветеранов гражданской войны. Новый набор и дальнейшая вербовка происходила на территории Италии (Verg. Aen. 8.678; Pliny, HN. 7.149). Некоторые из тех, кто несли службу в городских когортах, были переведены на службу в преторианскую гвардию. По предположению Марселя Дьюри, городские когорты были своеобразной курсантской школой для преторианцев [17, p. 170]. На наш взгляд, это не имеет под собой должных доказательств. В источниках нет указаний на то, что служба в городских когортах была обязательна для кандидата в гвардейцы; скорее всего, это был один из способов попасть в самую элитную воинскую часть.

У жителей Италии, проходивших службу в гвардии, имелся ряд привилегий в период прохождения службы и после отставки. Изначально гвардейцы служили 12 лет (против 16 лет у обычных легионеров) (Dio Cass. 54.25.6). Позже сроки были увеличены до 16 лет у преторианцев и 20 лет у легионеров (Dio Cass. 55.23.1). Подобная разница в сроках службы позволяла преторианским evocati получить продвижение по службе на командных должностях в легионах (Tac. Ann. 12. 69). Начиная с 27 г. до н.э. преторианцы получали жалование вдвое больше, чем легионеры, а в своем завещании Август оставлял каждому преторианцу по 250 денариев, тогда как легионерам только по 75 (Dio Cass. 53.11.5; 56.32.2; Tac. Ann. 1.8; Suet.Aug. 101). Денежные поощрения вскоре стали регулярной практикой в каждый из принципатов; это делалось для того, что бы обеспечить личную преданность гвардии.

Во времена Августа у преторианской гвардии не было единого места дислокации. Три когорты находились в Риме, а остальные были рассредоточены в близлежащих городах и поселениях (Suet. Aug. 49). Рассредоточение когорт было логичным, так как если бы одна из них была скомпрометирована или замешана в заговоре, вряд ли это распространилось на другие. Наиболее вероятной причиной такого рассредоточения могло быть стремление не вступать в конфликт с Сенатом, который, скорей всего, выступил бы против такой концентрации солдат внутри города и соответственно против строительства для них укрепленного лагеря (Suet. Aug. 19; Dio Cass. 55.27.2-3).

Параллельно с преторианцами существовал отряд германских телохранителей, его можно рассматривать как своеобразную страховку на случай возможного мятежа преторианцев [9, p. 12]. В противовес преторианцам – уроженцам Италии, германские телохранители были завербованы на северных окраинах империи. Они не имели никаких политических и личных связей в Италии и Риме. Все это делало их зависимыми только от фигуры императора. Подобная практика была характерна для периода поздней республики (Suet. Jul. 86; App. BC. 2.107; Vell. Pat. 2.57).

Август не стал создавать системы командования гвардией, предпочитая, чтобы каждая когорта подчинялась своему трибуну (Dio Cass. 52.24.l). Видимо, он хотел сохранить себя в качестве главнокомандующего. Отсутствие должности префекта претория и постоянного лагеря не позволяло рассматривать несколько когорт как единое целое, чтобы не раздражать сенаторов. Все это продолжалось до 2 г. н.э., когда разразился политический скандал, связанный с дочерью Августа Юлией, и консулом 10 г. до н.э. Юлом Антонием (Dio Cass. 55.10.10). Скандал носил не только любовный характер и порочил семью принцепса, но имел политическую подоплеку. Юлию обвинили в прелюбодеянии, а затем и в заговоре против принцепса и попытке отцеубийства. Скорее всего, политическая составляющая стала главной причиной процесса против Юлии, ее любовные похождения до этого прощались отцом.

Изгнание собственной дочери, вероятно, нанесло тяжелую травму престарелому Октавиану. Возможно, он осознал уязвимость своего положения и своих наследников, увидел необходимость в увеличении роли и полномочий преторианского корпуса в политической жизни. Беспокойство по поводу грядущей передачи власти после его смерти и желание защитить своих внуков вызвали у Августа намерения усилить командную структуру гвардии. Принцепс поручил командование двум префектам, Квинту Осторию Скапуле и Публию Сальвию Аперу [17, p. 163]. Однако, на момент смерти Августа префектом был один человек, Луций Сей Страбон (Tac. Ann. 1.7). Возможно, имя второго префекта просто до нас не дошло, так как он не был вовлечен в политические интриги. Назначая двух префектов, Август мог руководствоваться тем, что один из них контролировал преторианцев в Риме, а другой вне стен города. Находящийся в Риме префект, приближен к особе императора, а второй осуществляет командование частями вне города.

На должность командующих гвардией были назначены представители всаднического сословия, это сводило к минимуму их притязания на престол в будущем. Потребовалось более двух сотен лет для того, что бы префект претория Макрин стал императором, но даже тогда это вызвало негодование со стороны многих сенаторов (Dio Cass. 78.4.1; SHA. Macr. 7.1-4).

В конце правления Августа роль гвардии значительно изменилась, в силу политических изменений и процессов в самом его принципате. Как нам видится, Август осознал надежность и функциональность такого военно-бюрократического органа, что и привело к усилению гвардии в дальнейшем.

К концу принципата Августа преторианцы не только выполняли функции телохранителей императора, но принимали участие в обеспечении внутренней безопасности в Риме и Италии, занимались политическими делами, сопровождали и охраняли политических преступников, исполняли приговоры. Они выполняли церемониальные функции, тем самым совмещая их с обеспечением безопасности. Они сопровождали тело Августа в Рим из Нола, присутствовали на его похоронах [18]. Гвардейцы явно оказывали знаки уважения к своему предводителю и создателю, но этот церемониальный акт можно рассматривать как попытку показать противникам Августа военную силу и опору его приемника, которая будет противостоять им в случае заговора (Suet. Aug. 99; Tac. Ann. 1.8).

Август пошел на многое ради того, чтобы свести к минимуму роль преторианцев в самом Риме. Он пытался избежать конфронтации с Сенатом. Он делал все что бы избежать впечатлений от того, что политической строй, установленный им, является военной тиранией. Однако репрессивный характер самого зарождающегося принципата подразумевал существование такого полицейского и репрессивного органа, как императорская гвардия. Усиление роли преторианских когорт в политической жизни и их организация в такой институт как гвардия, дальнейшая милитаризация центральных органов власти, появление должностей префектов претория могло говорить современникам, что роль этой силы, скорее всего, увеличится в будущем. Чем больше росла власть и амбиции приемников Августа, тем больше преследовалось инакомыслие и соответственным был рост политического влияния гвардии, вызванный стремлением заручиться их поддержкой, задушить оппозицию и не допустить смены режима.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Махлаюк, А.В. Традиции, ментальность и идеология римской императорской армии: Автореф. дисс. докт. ист. наук: 07.00.03 / А.В. Махлаюк. Н. Новгород, 2004. – 47 с.

2. Нефедкин, А.К. Изучение античного военного искусства в российской историографии: историографический обзор / А.К. Нефедкин // Studia historica. Vol. III. M., 2003. – С. 134-148.

3. Парфенов, В.Н. Римская армия и рождение империи: историография проблемы и перспективы исследования / В.H. Парфенов // Историографический сборник. Вып. 15. Саратов, 1991. – С. 81-94.

4. Парфенов, В.Н. Ранний принципат: военно-политический аспект: Автореф. дисс. докт. ист. наук: 07.00.03 / В.Н. Парфенов. Саратов, 1995. – 34 с.

5. Парфенов, В.Н. К оценке военных реформ Августа / В.H. Парфенов // Античный мир и археология. Вып. 7. – 1990. – С. 65-76.

6. Bingham, S. The Praetorian Guard in the Political and Social Life of Julio-Claudian Rome / S. Bingham. Ottawa, 1997. – 282 p.

7. Campbell, B. War and Society in Imperial Rome 31 BC – AD 284 / B. Campbell. London and New York, 2004. – 223 p.

8. Keppie, L. The Making of the Roman Army from Republic to Empire / L. Keppie. London, 2005. – 268 p.

9. Rankov, B. The Praetorian Guard / B. Rankov. London, 1994. – 64 p.

10.Семенов, В.В. Преторианские когорты: модель и практика / В.В. Семенов // «Para bellum!». № 12. СПб., 2000. – С. 103-119.

11.Ушаков, Ю.А. Роль преторианской гвардии во внутриполитической жизни Римской империи при первых императорах / Ю.А. Ушаков // Античная гражданская община. М., 1984. – С. 115-131.

12.Ушаков, Ю.А. Преторианская гвардия в политической жизни Римской империи в I в. н. э.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. : 07.00.03 / Ю.А. Ушаков M., 1992. – 23 с.

13.Speidel, M.P. Riding for Caesar: The Roman emperor's horse guards / M.P. Speidel. Cambridge (Mass.): Havard University Press, 1994. – 223 p.

14.Speidel, M.P. Guards of the Roman Armies. An Essay of the Singulares of the Provinces / M.P. Speidel. Bonn, 1978. – 149 p.

15.Grueber, H. A. Coins of the Roman Republic in the British Museum / H.A. Grueber. London, 1910. Vol. 2. – 610 p.

16.Дрязгунов, К.В. К проблеме количества преторианских когорт в Риме / К.В. Дрязгунов // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. М., 2010. №2. – С. 32-34.

17.Durry, M. Les cohortes prétorienes / M. Durry. Rome, 1938. – 590 p.

18.Charlesworth, M. P. Tiberius and the Death of Augustus / M.P. Charlesworth // The American Journal of Philology. Vol. 44. 1923. – p. 145 – 157.