Абхазский излом

До сих пор точно неизвестны масштабы потерь, как с той, так и с другой стороны. Считается, что они были примерно равными, а, значит, грузинское и абхазское население потеряло по 4 тысячи человек. Однако реальные последствия этой войны были еще более катастрофичными. Около 200 тысяч грузин бежали из Абхазии. Экономические потери автономии составили порядка 10 млрд рублей, и это только приблизительные данные.

Фактической причиной ввода грузинских войск стала декларация, принятая Верховным Советом Абхазии в середине июля 1992 года. Этот шаг означал полное отделение Абхазии от Грузии и превращение ее в суверенное государство.

Спустя много лет тогдашнего грузинского лидера Эдуарда Шеварнадзе обвинят в том, что он фактически развязал агрессию против непокорной Абхазии. Но в реальности эти упреки не вполне соответствуют действительности, поскольку летом 1992 года власть бывшего министра иностранных дел СССР во многом была эфемерной, и на всей территории Грузии действовали неподконтрольные Тбилиси отряды национальной гвардии во главе с Тенгизом Китовани. Более того, в западных районах республики шла настоящая гражданская война. Здесь действовали подразделения, сохранявшие верность прежнему президенту Звиаду Гамсахурдиа.

В обстановке полной бесконтрольности, отсутствия каких-либо внятных правил игры, любой резкий шаг неизбежно перерастал в конфликт, развивающийся по типу «эффекта домино». Так получилось и на этот раз. Вступление 14 августа отрядов национальной гвардии на территорию Абхазии мгновенно привело к тому, что события пошли по самому негативному сценарию, едва не превратившись в войну «всех против всех».

Преимущество в вооружении на начальной стадии конфликта позволило грузинским войскам занять большую часть территории Абхазии (за исключением Гудаутского района). Но в то же время, было понятно, что удержать эту территорию отряды Китовани вряд ли сумеют. Правда, позиция России до осени 1992 года оставалась неопределенной. Зато активную поддержку абхазам оказала Конфедерация горских народов. Известно, что еще осенью 1991 года Джохар Дудаев выдвинул проект кавказской конфедерации, в состав которой должна была войти и Абхазия. Чеченские лидеры называли ее «кавказской Швейцарией». Поэтому вмешательство вооруженных подразделений во главе с Шамилем Басаевым стало логическим завершением сложных процессов, продолжавшихся на протяжении полутора лет.

Трудно сказать, во что бы вылилось противостояние между абхазскими и грузинскими силами, но осенью 1992 года Россия все же решила более активно вмешаться в конфликт. Хотя в Кремле, видимо, не было ясного стратегического плана, и часть тогдашней российской элиты была готова поддержать Шеварнадзе.

С другой стороны, перед Шеварнадзе эта война, действительно, раскрывала серьезные перспективы укрепления внутреннего положения. И, хотя поначалу, он выражал недовольство действиями Китавани, в конечном счете именно события 1992-1993 годов привели к тому, что президент Грузии сумел устранить непокорных руководителей военизированных отрядов от дел и укрепить свою власть не только в Тбилиси, но и на большей части территории республики.

Главная загадка первого этапа абхазской войны - поддерживал ли тогдашний российский президент Борис Ельцин действия Эдуарда Шеварнадзе. Многие эксперты полагают, что на словах такая поддержка была обещана, но большинство военных в зоне, прилегающей к конфликту, действовали в совершенно иной логике, оказывая посильную помощь и абхазам, и добровольцам, которые шли не только с северного Кавказа, но и, к примеру, из Приднестровья.

Только сейчас мы начинаем осознавать, насколько сложной и запутанной была картина первых постсоветских конфликтов в Абхазии и Нагорном Карабахе. Но можно быть уверенным в том, что до сих пор есть люди, которые хотят, чтобы истина не стала достоянием гласности. Причины понятны - на этой войне делались большие деньги, а получали их единицы, в то время как простые грузины и абхазы гибли «за правое дело», которым для них была родная земля.

К осени 1992 года тайные механизмы абхазского конфликта совершили поворот на 180 градусов. Успехи грузинской армии сменились серьезными поражениями. Постепенно стало меняться отношение к конфликту в Кремле. А без реальной поддержки со стороны России Грузия была практически обречена. Ей элементарно не хватало ресурсов для того, чтобы поддерживать необходимый темп наступления. Шеварнадзе осознал этот факт гораздо раньше, чем его силовики.
Продолжение следует.