Прокурорское преследование семьи. Письмо Президенту РУз.

ПРЕЗИДЕНТУ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ИСЛАМУ АБДУГАНИЕВИЧУ КАРИМОВУ

от гр-на Шинкина Вячеслава Владимировича

1986 года рождения, уроженца г.Ташкента

образование высшее, прож. г.Ташкент

Хамзинский район, ул.Марв тупик-1 дом №1

МНОГОУВАЖАЕМЫЙ ИСЛАМ АБДУГАНИЕВИЧ

В связи с тем, что без какой-либо моей вины, по указанию прокуратуры Мирабадского района города Ташкента меня возвели в ранг религиозных экстремистов, не дождавшись ответа на моё предыдущее обращение, я вынужден обратиться к Вам, излагая подробности происшедшего: в 2011 году 3 апреля, для того чтобы нейтрализовать моего отца Шинкина Владимира Ивановича, отстаивавшего истину и вскрывшего ложь недобросовестных работников прокуратуры Мирабадского района и заместителя начальника СО Мирабадского РУВД Эгамбердиева М. по уголовному делу №27/09-150, в отношении меня и моей супруги Шинкиной (Галиаскаровой) С.И. была организована под прикрытием прокуратуры Мирабадского района силами сотрудников Мирабадского РУВД и ГУВД г.Ташкентафабрикация административного дела на базе хранившейся моей женой общедоступной религиозной литературы официальных изданий умершего в 2003 году её отца Задоренко И., который профессионально занимался исследованиями Библии и других источников христианской религии.

Несмотря на то, что работники милиции, изымавшие эту библиотеку, действовали под чужими именами и противоправно содержали мою жену в РУВД на протяжении более 30 часов, судья Эрматов Б. после 22-00 часов, попивая у себя в кабинете коньяк, вынес совершенно необоснованное неправосудное решение, и 4 апреля 2011 года постановил назначить штраф моей супруге в размере 497.350 сум и мне в размере 4.973.500 сум, хотя к формированию и хранению этой фамильной литературы я не имею никакого отношения. Этим самым проявляется истинный мотив использования в качестве повода фамильную библиотеку моей жены для организации преследования через меня мою семью.

Одновременно с инициаторами подстроенной комбинации я со своей супругой приступили к обжалованию решения суда, а они в свою очередь для закрепления неправосудного решения суда к исполнению его решения и организации продолжения диффамации против меня с помощью новых искусственных обвинений.

С этой целью исполнителем департамента судебных решений наложен без уведомления меня арест на принадлежащую мне автомашину ИЖ-412 госномер 01 N 139 AA, которую в нерабочем состоянии я передал по расписке перекупщикам Шухрату и Равшану за 750.000 сум по их просьбе для ремонта с последующей перепродажей по их усмотрению.Неожиданно для меня, в начале июня 2014 года перекупщики в нарушении своих прежних обязательств прибыли ко мне и заявили о невозможности перепродажи в связи с существующим арестом, потребовав с меня путём угроз и шантажа 1.950.000 сум и принять возвращаемую ими машину, хотя прежде заверяли о принятии на свой счёт любых возможных непредвиденных рисков.

В результате нетактичных действий перекупщиков и перенесённого мною теплового удара, мне пришлось периодически употреблять капли валокордина в связи с сердечным недомоганием. Направляясь в связи с возникшей острой необходимостью 21 июля 2014 года в медучреждение на этой автомашине, которую использовал в исключительных случаях, я не мог подозревать очередной комбинации для создания инсинуации в мой адрес нового обвинения в виде управления автомашиной в нетрезвом состоянии. Перед собой, на обочине проезжей части дороги по ул.Иззат я увидел скорее всего ожидавшую меня спецавтомашину ГАИ Нексия с сигнальными маячками, за рулём которой сидел водитель ДПС ГАИ. На противоположной стороне проезжей части дороги, находился притаившийся за сооружением автобусной остановки инспектор ДПС ГАИ сержант Курбанов (нагрудный знак №0784), которого я увидел только после того, как по мере моего приближения он выскочил из-за остановки и бросился перебегать проезжую часть дороги с персональной целью остановить именно меня, так как он активно махал жезлом перед моей машиной, требуя моей остановки.

Я выполнил требование инспектора Курбанова, который без пояснений причин моего задержания, сразу же потребовал предъявить документы. Молча поместив мои документы в свой карман, он потребовал выйти из салона моей автомашины, закрыть двери и проехать с ним для прохождения экспертизы на предмет определения моего алкогольного опьянения.

Подчинившись одержимости Курбанова, уверенный в своей исключительной трезвости, так как я вообще не употребляю спиртные напитки в виду хронической болезни сердца и почек, я закрыл двери своей автомашины на ключ и пересел в стоявшую спецавтомашину ГАИ. Моя автомашина была оставлена бес присмотра. В салоне своей спецавтомашины Курбанов сразу же стал вести себя самоуверенно, высокомерно и бесспорно обвиняя меня в нахождении в нетрезвом состоянии. Я сказал ему, что в связи с обострением болей в области сердца на почве стресса и солнечного перегрева, я в течении нескольких дней употребляю валокордин и натираюсь пантенолом. Употреблять в этом состоянии спиртные напитки несовместимо. А ко всему, я вообще не употребляю спиртные напитки.

К моему удивлению, Курбанов стал внушать мне согласиться с его предположением о моём опьянении путём составления письменного отказа от прохождения экспертизы. При этом он стал показывать мне статьи 131 и 136 Кодекса об административных нарушениях. Одновременно он стал предлагать мне свою помощь для смягчения якобы положенного мне наказания в виде лишения прав сроком на 3 года и штрафа в размере 3 млн. сум на лишение прав сроком 6 месяцев, при условии моего письменного отказа от прохождения экспертизы. Расценивая намёки Курбанова как провокацию к склонению меня к дачи взятки, я не воспринимал его предложений, так как был уверен в своей трезвости и не желал поддерживать его намёки, так как был осведомлён о усилении ответственности за этот вид преступления.

Перед входом в психбольницу для прохождения экспертизы, создавая доверительную атмосферу, Курбанов демонстративно отправил своего водителя погулять, давая мне возможность предложить ему взятку. Но я проигнорировал его старание, считая его действия спланированной провокацией и продолжением преследования меня за мои попытки обжаловать противозаконные действия прокуратуры и милиции по искусственному созданию обстановки с религиозной фамильной библиотекой отца моей жены для вынесения Мирабадским судом по уголовным делам неправосудного решения от 04 апреля 2011 года, уничтожившего Библии и другие первоисточники.

Убедившись в моей несговорчивости, Курбанов оставил меня на улице, а сам вошёл в здание медучреждения, где по моим ощущениям он договаривался с медперсоналом о проведении экспертизы с обвинительным уклоном в мой адрес.

Неожиданно для меня демонстративно изменив тон общения со мною, он в грубой форме позвал меня в здание, где в тёмном коридоре не представившийся мужчина в белом халате дал мне стеклянную трубку с требованием дыхнуть в неё. Я спокойно выполнил его требование. Затем без всяких пояснений, он потребовал сесть на стул и не обработав спиртом место ввода иглы шприца в вену моей руки, набрал кровь с вены, не приложив ватный тампон к месту укола, выпроводил меня за дверь.

Я вышел на улицу. Следом вышел Курбанов с чистым бланком экспертизы. Подойдя к своей служебной спецавтомашине ГАИ, он положил чистый лист бумаги с требованием написать отказ от прохождения экспертизы. Я был поражён этим, так как фактическая экспертиза уже состоялась, о результатах которой мне не сообщали. В это время прибыла другая автомашина ГАИ, из которой вышли два сотрудника ГАИ и сильно качающийся мужчина, который поравнявшись с нами, попросил сигарету.

Показав на этого качающегося мужчину, Курбанов заявил, что будет оформлять меня также как и этого пьяного, после чего мне в этом случае уже никто не поможет. Курбанов перешёл на угрозы в мой адрес, вынуждая взамен моего освобождения написать письменный отказ от прохождения экспертизы. В этот момент подъехала спецавтомашина ГАИ «Лассети», и вышедшему из неё капитану Курбанов доложил о том, что я якобы готов к собственноручному написанию отказа от прохождения экспертизы. На что капитан одобрительно похвалил Курбанова, демонстрируя этим самым свою осведомлённость происходящим. Я понял, что действия Курбанова были запланированы с ведома его руководителей.

Так как я испытывал боль в области сердца, а также не желал обещанного Курбановым задержания и оформления как прошедшего передо мной пьяного водителя, я согласился написать под диктовку Курбанова отказ от прохождения экспертизы. При этом назвал причину отказа своё состояние в результате солнечного перегрева, хотя Курбанов требовал написать в обмен на моё освобождение, что я якобы выпил бутылку пива.

Так как меня мучили сомнения, я всё же решил не отдавать свой письменный отказ от прохождения экспертизы Курбанову и сложив этот лист в двое, вложил его в свою сумку с документами.

Я видел чрезмерную нервозность Курбанова и его готовность на крайние меры для завладения моим письменным отказом от прохождения экспертизы, о получении с меня которого он уже доложил в моём присутствии капитану ГАИ, приехавшего на «Лассети». Убеждённый в моей трезвости, Курбанов вновь потребовал сесть в его спецавтомашину ГАИ. По дороге, Курбанов многократно настаивал на передачи ему моего письменного отказа, что меня ещё больше настораживало. К моему удивлению, Курбанов стал расспрашивать меня о моих родителях и жене, а также их возможной реакции на наш приезд ко мне домой, откуда мне придётся вынести им деньги. К требованиям Курбанова присоединился и его водитель, приступивший к склонению меня согласиться поехать ко мне домой для выдачи им нужной суммы, размер которой определит сам Курбанов по приезду в мой дом.

Проезжая по направлению Рисового рынка мимо места разворота у мечети по ул.Фаргонайули, водитель спецавтомашины ГАИ, склоняя меня к согласию поехать ко мне домой за деньгами, решительно спросил: «Ну что, разворачиваемся и едим к тебе домой?» Его вопрос, обратившись ко мне, повторил Курбанов: «Едим к тебе?» Не желая совершать преступления связанного с дачей взятки, к которому они меня активно склоняли, я ответил, что ключи от дома находятся в моей машине и ко всему, денег у меня дома не имеется.

Водитель вынужден был продолжить движение к месту нахождения моей машины, где она была оставлена без присмотра по требованию задержавших меня Курбанова и его водителя.

Подъехав к моей автомашине, я вышел из спецавтомашины ГАИ и открыв ключом дверь своей автомашины, положил свою сумку с документами на сиденье салона. В это время Курбанов позвал меня к себе. Я подошёл к нему. В этот момент он подал сигнал своему водителю, который быстро проник в салон моей автомашины и извлёк из моей сумки сложенный лист с отказом от прохождения экспертизы.

Завладев путём самовольного проникновения в салон моей автомашины моим собственноручным отказом от прохождения экспертизы, Курбанов и его водитель сразу же изменились. Поняв, что не смогли склонить меня путём обмана к дачи взятки, они моментально стали грубыми. Курбанов поручил своему водителю хранить с собой в салоне спецавтомашины ГАИ мой собственноручный отказ и остановил проезжавшую автомашину Волга-2410, водителю которой предложил подписать в качестве понятого акт в отношении меня, с содержанием которого меня не ознакомили. Причём водитель Волги обратил внимание Курбанова на ожоговый загар моего лица и подписав представленный акт уехал. Курбанов остановил вторую автомашину Москвич-2141, водителю которого также предложил подписать в качестве понятого составленный акт. Этот водитель спросил меня о моём согласии с содержанием акта. Я ответил, что с действиями этих работников ГАИ я не согласен и буду обжаловать их. Несмотря на моё пояснение, этот водитель также подписал акт и уехал. Затем Курбанов залез в карман моих брюк и отобрал ключи от дверей и зажигания моей автомашины. Сев за руль моей автомашины, он в грубой форме потребовал меня сесть рядом. Мы приехали на штрафную площадку ГАИ по ул.Муйнакской.

Из-за отсутствия протокола административного нарушения, дежурный штрафной площадки отказался принимать у Курбанова мою автомашину. В связи с этим, Курбанов здесь же приступил к составлению фальсифицированного протокола административного нарушения. Присутствовавший работник ГАИ поинтересовался причиной моего задержания и ареста моей автомашины, пояснив, что знает меня только с положительной стороны. Курбанов голословно сослался на употребление мною спиртных напитков. Сомневавшийся работник ГАИ скрутил бумажную трубку и предложи мне выдохнуть в неё. Уверенный в собственной невиновности, я с удовольствием выдохнул в отверстие трубки, которую понюхал работник ГАИ, заявив, что запах алкоголя не почувствовал. Здесь же Курбанов заявил: «Какая разница! Ведь он собственноручно написал отказ от прохождения экспертизы. И он пойдёт не по ст.131 КАО, а по ст.136 КАО РУз».

Завершив составление протокола административного нарушения, Курбанов приказным тоном потребовал подписать меня этот протокол. Я отказался.

В этот момент на территорию штрафной площадки подъехала кбудки дежурного спецавтомашина ГАИ «Лассети», из которой вышли два сотрудника ГАИ, которым Курбанов поручил заставить меня подписать протокол административного нарушения. Подошёл третий сотрудник ГАИ. Втроём они стали угрожать мне арестом за неподчинение и оказываемое сопротивление при исполнении ими своих служебных обязанностей, заставляя оговорить себя в употреблении якобы мною бутылки пива. Под их групповым натиском, боясь их агрессии в условиях корпоративной консолидации при отсутствии штатских очевидцев, я вынужден был написать о своём загаре на солнце 20 июля и своём плохом самочувствии, заверив это своей подписью в протоколе. Затем дежурный штрафной площадки вручил мне акт приёмки на хранение моей автомашины, после чего меня отпустили, предупредив о необходимости явиться в кабинет №20 диагностического центра ГАИ по ул.8-марта.

Таким образом являясь противником употребления спиртных напитков, на протяжении около 3 часов я подвергался незаслуженным унижениям со стороны ангажированного инспектора ГАИ Курбанова и его партнёров, а также очевидным попыткам склонить меня к дачи ему взятки для подтверждения факта употребления мною спиртных напитков и возможного создания нового обвинения против меня в совершении более тяжкого деяния, связанного с дачей взятки.

На основании вышеизложенного, испытав 03 апреля 2011 года необоснованное обвинение Мирабадским судом по уголовным делам в религиозном экстремизме, а также реальную опасность 21 июля 2014 года со стороны группировки инспектора ГАИ Курбанова и врача психбольницы,грубо выполнившего по указанию Курбанова забор моей крови без дезинфекционной обработки, подвергая неоправданному риску моё здоровье, прошу Вас обеспечить мне и моей семье Конституционные гарантии для объективной проверки моего заявления.

Собственноручно и правильно Шинкин В.В.11 августа 2014 года.