Некоторые мысли о художественной литературе

Категория: Литература | Автор: Майкло Нечитайло | Опубликовано: 20.12.2008

Тезисы лекции-беседы со студентами Московского гуманитарного университета
Истоки художественной литературы – в фольклоре, в песнях, былинах, сказаниях, сказках. Она древнейший вид художественного творчества, основа многих современных видов искусств – театра, кино, музыки. Отсюда ее универсальность как вида искусства. Но это также удивительный универсальный кладезь самых разнообразных сведений о человеке, его деятельности, среде обитания, вместилище опыта и учебник жизни. Это также инструмент познания и исследования, такой же как наука и равный ей.
Бытует шутливое мнение, что русская литература возникла по недосмотру начальства. Если бы оно знало, что это такое, то никогда бы не позволило ей существовать. Нынешнее начальство решило как бы исправить ошибку своих сановных предшественников и лишило художественную литературу государственного попечительства, впервые за много столетий. Отдало ее на растерзание богу наживы Мамону. Об этом мы еще поговорим.
Русская литература не могла не быть великой. Хотя бы потому, что у всех великих народов – великие культуры. У малых народов тоже есть великие литературы. Это духовная категория. И проходит она по небесному ведомству.
Может ли современный молодой человек быть успешным, состоявшимся по большому счету, не обладая широким кругозором, хорошим знанием классической и современной литературы? Очень сомневаюсь в этом.
Знание художественной литературы это:
- широкий кругозор, знание других видов искусства – театра, кино, телевидения, многих музыкальных жанров. (Знание есть трех уровней. Первый, детсадовский – «я все знаю», второй, молодежный – «о, сколько я знаю!», третий, подлинный – «я знаю чего я не знаю». Вот с этого уровня и начинается собственно всякое творчество. Человек не находит того, что ему нужно, или находит не в том состоянии, в каком ему нужно, и начинает создавать свое).
Не будет излишним вспомнить и этапы приобретения хороших привычек. Например, к чтению новинок литературы. Здесь тоже есть несколько стадий: знание, умение, привычка. Такой путь проходят и плохие привычки. А привычки большого числа людей складываются уже в традиции, которые живут гораздо дольше людей.
Знание ХЛ это – вкус, прежде всего эстетический, понимание сути красивого, идеального, совершенного и безобразного. С этим у нас просто беда. Что нам впаривают с экранов ТВ, по СД и ДВД? В школьных курсах литературы и в школьных хрестоматиях, выдавая по причине политической или идеологической целесообразности посредственное за совершенное, классическое? Тут есть и аспект борьбы цивилизаций, в данном случае вытеснение нашей цивилизации западной, атлантической, подмена критериев, навязывание чужих привычек и образа жизни, то есть цивилизационное покорение и порабощение, чем успешно занимается так называемый «золотой миллиард», который я называю и призываю называть Нью Голд Ордой. А образцы этого нашествия красноречивей всего в Югославии, Афганистане, Ираке. И в Грузии, и на Украине, и в Молдавии, и прибалтийских странах.
Нам все время говорят, что мы приобщаемся к «цивилизации». Кто нас приобщает? Бывшие преступники, бандиты, которых со всей Европы в кандалах вывозили в Новый Свет. Из всей материальной культуры, артефакты, так сказать - у них повозки, на которых они осваивали Дикий Запад да винчестеры, из которых отстреливали индейцев. А наше государство к тому времени существовало около тысячи лет, и столько же лет было нашей культуре. И теперь вот теперь они приобщают нас к своей «цивилизации».
А что такое представляет в этом смысле Европа? Когда дочь Ярослава Мудрого стала королевой Франции, то она после Киева жаловалась отцу на убогое состояние Парижа, на варварские нравы в нем. Спустя много веков знаменитая французская королева Мария-Антуанетта, сколько раз и по каким поводам мылась? Всего два раза – перед конфирмацией и перед первой брачной ночью. Ей, бедняжке, даже перед тем, как отрубить голову, даже не предложили помыться, предстать перед Всевышним без зловония. А дух они перешибали духами, которые позаимствовали у арабов. Отсюда и слава французских духов.
При этом надо иметь в виду, что американцы, пожалуй, одна из пуританских наций. Достаточно несовершеннолетней дочери президента пригубить пиво - и это становится предметом общенационального скандала. У нас до самого последнего времени соплюшки "приобщались к клинскому" прямо в метро, бросали банки и бутылки прямо под ноги. Да и сейчас все еще катаются пустые бутылки по вагонам. А я был свидетелем, как лет сорок тому назад один "цивилизатор" закурил в метро. Рядом сидел, судя по всему рабочий человек. Он отобрал у гостя сигарету, загасил ее на своей подошве, раскрыл ладонь "цивилизатору" и вложил в нее окурок.
США сумели собрать лучшие умы человечества - это видно, хотя бы по Нобелевским премиям. Кстати, наших лауреатов этой премии за весь ХХ век можно посчитать по пальцам, тогда как из числа тех, кто покинул Россию или был выслан после большевистского переворота, а также их потомков - 44 лауреата-нобелевца. Между тем, американцы экспортируют нам порнуху и всевозможную низкопробную триллерню. И здесь двойные стандарты, расчет на то, что низкое и непотребное прилипчивое, заразное. Для приобщения к высоким образцам ведь надо потрудиться и немало, а это как банный лист...
Наша культура, искусство и литература, в частности, на девять десятых общечеловеческие, на три четверти - европейские, и, пожалуй, только на одну десятую - национальные. Не зря же когда-то Лев Толстой, рассуждая о том, что многое насаждается нашему народу дворянской элитой, говорил, что счастлив тот, кто будет участвовать в выплывании. То есть подниматься из народных масс к вершинам культуры. И не случайно Кольцов, Никитин стоят как бы в стороне от дворян-писателей, даже Есенина относили не к общенациональным поэтам, а к крестьянским. Поэтому здесь "приобщение к цивилизации" ни что иное, как окончательная потеря нашей культурой национальной самобытности
Трудно представить без сложившегося хорошего вкуса настоящего ученого, работника СМИ, той же надоедной рекламы, которая почти сплошное безобразие и издевательство над населением. Вкус, иными словами, чувство меры нужно человеку ежеминутно и всю жизнь. Если нет вкуса человеку легко навязывать якобы модные одежды, разные вещи и вещички, разрисовывать тело всевозможными дикарскими татуировками, цеплять на нос или пупок, смотря что попадется, всевозможный стеклярус и т.д. Это, кстати, популярный путь заражения гепатитом С. У нас девицы ходят и зимой с голыми пупками, поскольку так ходят в Калифорнии, а что у нас другой климат, что это грозит многочисленными женскими недугами – не в счет. Зато приобщаются к «цивилизации».
Есть еще одна очень важная функция ХЛ - она учебник жизни. Она создает иллюзию с помощью эмоционального воздействия у читателя, что все, что происходит в книге, происходит с ним. Он воспринимает чужой опыт, плод авторской фантазии, как свой собственный. Грубо говоря, человек то, что он читает или смотрит. Если он читает высокую литературу, смотрит высокохудожественные фильмы, то он формируется как интеллигент, а если фильмы о киллерах, культе силы и жестокости, и смотрит их не критически, то он формируется как бандит и насильник, безжалостный подонок. И варварство, подончество все равно проявится в нем, и от него пострадают люди.
К прискорбию, эту опасность не понимают у нас госмужи. Им же хочется быть святее папы римского, демократичнее самих американцев, а самый бородатый и короткий анекдот из двух слов звучит так: «Американская демократия», та самая, которая ракетами с радиоактивными сердечниками навязывается другим народам. Кстати, Джрдж Буш-старший как-то назвал демократию американским изобретением, поскольку он, видимо, и до сих пор не знает, что демократию изобрели в рабовладельческих Афинах. Ну а о младшем я уж помолчу – он учился в школах отнюдь не для одаренных детей.
Вы думаете наши лучше? Недавно один весьма высокопоставленный госмуж спутал на глазах у многомиллионной телеаудитории Обломова с Маниловым. Почему? Наверняка по литературе ему с натяжкой ставили тройку – вот теперь он и мстит литературе, лишает ее государственной поддержки. А литература в свою очередь мстит такому государству, точнее, госдурству – будьте свидетелями того, что такое слово прозвучало впервые. У нас еще будет возможность поговорить о госдурстве, не соскучитесь.
Для разрядки несколько примеров из жизни. Анекдоты и были. Читает один полковник доклад и вдруг начинает талдычить: «Варвары Хэхэвэ… Варвары Хэхэвэ…». Из президиума подсказывают: «Варвары ХХ века, товарищ полковник!» Докладчик: «Правильно: варвары ХХ века! Вечно политотдел напутает!». Один мэр крупного города на вечере встречи с гостями-побратимами объявляет: «А теперь наши дорогие гости покажут нам трагедию Шекспира Ричард Ша!» На следующий день губернатор объявил мэру, он лично у него примет зачет по Шекспиру. Или еще. Знаменитый реформатор, глядя в окно бронированного автомобиля, хвалит подопытных туземцев: «О, какие у вас домны большие!». В ответ они говорят самому талантливому российскому премьеру: «Это не домны, а элеватор». Могут вот такие деятели вывести страну из туннеля, если они сами пребывают в потемках?
Подведем промежуточный итог. ХЛ – это человековедение, человекостроительство. А писатели – никакие они не инженеры человеческих душ, как изволил заметить вождь всех времен и народов, не душеведы и не душелюбы. Кто они – поговорим во второй части лекции.
Здесь же хотелось бы обратить внимание на то, что, появившись в нашем лучшем из миров, человек практически сразу наследует колоссальный материально-технический потенциал – технологию, которой он может управлять кнопкой, мышкой, курсором, не имея малейшего представления о том, что где-то в глубине компьютера работает программа, в автомобиле – узлы и агрегаты, в самолете и ракете – двигатели и сложнейшие системы навигации т.д. и т.п. Американский летчик, запускающий ракету на сербский автобус или иракский поселок, не чувствует разницы между компьютерной игрой в стрелялки и живыми людьми, испытывающими адскую боль, горе, физические и моральные страдания. А если чувствует разницу, то он запрограммирован идеологически как безжалостный киллер, мнящий, что он выполняет высокую гуманную миссию. Государственный терроризм, как американский, так и советский, поддерживающий так называемые национально-освободительные движения, породили и выпустили из бутылки джина в виде современного терроризма.
Каждый из вас, сидящих в этом зале, - это итог бережного труда миллионов матерей и отцов, сохранивших огонек жизни из неведомых глубин прошлого. То ли от обезьяны, взявшей в руки палку, то ли от инопланетян, прибывших на нашу планету. Миллионы лет родительского труда, заботы и любви, слез и горестей – вот истинная цена вашей жизни. Но находится подонок, представляющий государство или просто банду, и сводит на нет труд миллионов праматерей. По какому праву?
Если человек по-настоящему человек, с душой, оплодотворенной культурой, он никогда не поднимет руку на чужую жизнь. Если, конечно, кто-то не поднял руку на его жизнь. Но мне возразят: разве Сталин не писал стихи, причем неплохие, разве Гитлер не был художником? А немцы, одна из самых культурных наций планеты, вдруг превратилась в фашиствующий народ, в убийц и варваров? А среди русских, у которых позади гигантские вершины духа и культуры, разве мало нынче подонков и бандитов? Насчет русских, точнее, россиян, отвечу вопросом на вопрос: а что вы хотите от общества, в кумирах которого мошенник Остап Бендер, а теперь еще и Воланд в исполнении Басилашвили?
Я склонюсь к тому, что гении бывают разные – белые и черные, некоторые в полосочку, как Сталин, например. Одни служат Богу, а другие – Сатане, или тому и другому. О технологии осатанения я написал дилогию «RRR». И о месте поэзии, литературы, искусства в возрождении душ. Нельзя возродить страну, не возродив душу ее народа. Возрождение России – это, прежде всего, духовная ипостась.
Для того чтобы человек стал человеком в полном смысле слова, то есть существом разумным, мыслящим, образованным, культурным и духовным – ему надо образовываться с истории Египта, мифов Древней Греции, через средневековье – наше и европейское, выходить на уровень культуры нашего времени. Короче говоря, человек сталкивается с ножницами – материально-технологическими и культурно-духовными. И нет другого выхода, кроме одного – трудолюбиво осваивать духовные достижения человечества, поскольку тут кнопкой-мышкой не обойтись, а надо все пропустить через душу, сердце, мозг и стать Личностью.
А во имя чего, спросите вы? У человечества есть только один вид бессмертия – через смену поколений. Нельзя же перечеркивать колоссальный труд ушедших поколений, которые шли на любые лишения, чтобы передать нам огонек разума, культуры, человечности нам, своим потомкам. Мы обязаны продолжать их дело. А чтобы продолжать, надо, как минимум, быть на их уровне.
Если мы изобразим в виде графика по вертикали достижения научно-технического прогресса, вообще всей цивилизации, а они всегда как бы на максимуме, а по горизонтали – время на освоение появившимся на свет человеком всех достижений человечества, в том числе духовной сферы, культуры, искусства, то есть в несколько ином виде изобразим те самые ножницы, о которых я говорил выше. В идеале кривая, исходящая из точки достижений цивилизации, и кривая, показывающая освоение человеком этих достижений, должны встретиться. Точки пересечения этих кривых достигают очень немногие. Если угодно, то это не пресловутый код, а формула появления универсального гения масштаба Леонардо да Винчи. И кривую достижений цивилизации он как бы задирает вверх. К универсальным гениям можно отнести и руководителя научного центра вашего университета, известного писателя и ученого Александра Александровича Зиновьева.
Однако таких людей гораздо меньше, чем величина допустимой статистической погрешности. А прогресс человечества, тем не менее, налицо. Кстати, и регресс тоже. Прогресс за счет того, что кое-кому удается как бы передвинуть ограду вокруг поля достижений человечества или же это поле копнуть поглубже. Удается только тем, кто знает, где надо переставить ограду или где стоит копать. И опять же это невозможно без общей культуры, самых разнообразных знаний, поскольку основные открытия и достижения происходят на стыке наук, областей знания. А регресс – это когда возделанное цивилизационное поле зарастает чертополохом бескультурья и варварства, как зарастают кустарником нынче на Руси совсем недавно еще плодородные нивы.
Россия в ХХ веке стала объектом двух «горячих» и «холодной» мировых войн, нескольких революций, бесчисленных реформ, не только военно-технического, но и нравственного разоружения. Нашим заклятым друзьям удалось сыграть на самых низменных чувствах, на кровожадности и госдурстве прежней системы. В результате Большая Россия развалилась, в самой России произошла Великая бюрократическая революция (об этом, в частности, я пишу в журнале «Форум», работу о ней можно найти и на моем сайте), государственную власть захватили так называемые демократы, либералы, реформаторы, все, как один падкие на чужебесие – имя им легион. На это дело только американцы ухлопали со времен второй мировой войны около тридцати пяти триллионов долларов.
Что нам они приготовили – читайте Збигнева Бжезинского, других недружественных так называемых интеллектуалов. Речь идет о том, чтобы в России от внутреннего передела перейти к переделу внешнему, вроде тех, что Европа проделывала с Речью Посполитой. Внутренний передел народ стерпел, значит, стерпит и внешний. Это очень опасная ошибка, прежде всего для передельщиков. Потому что Россия, в конце концов, побеждала, выходила из невероятно сложных и трудных положений. Мы умеем выращивать капусту на трамвайных путях, как это было в блокадном Ленинграде, они до этого никогда даже не додумаются. У нас чужой беды не бывает, у них – чужого успеха. И в этом самая существенная разница между нами. «Едут, едут по Нью-Йорку наши казаки», - если там не возьмутся за ум, вполне вероятная песня будущего.
Стране нужны прекрасно образованные молодые люди, способные возродить Россию, отстоять ее независимость, честь, национальное достоинство и культуру. По моему самодельному разумению это может быть названо третьей силой, в противовес двум неконструктивным, регрессивным и разрушительным силам – с одной стороны, бюрократии, в недрах которой произошла смычка так называемых правоохранительных органов с криминалом, а с другой – радикально настроенными реформаторами по западным лекалам без учета специфики России, ломающих страну через колено, вдохновляемыми тем же Западом и им же финансируемыми. Вот что вас ждет – или вы будет лизать носок цивилизаторской кроссовки или же поднимать страну с колен. Россия уже чуть-чуть поднялась, что и вызывает на Западе у правящих кругов новые приступы ненависти к нам.
Они фантастически примитивны, действуют по одним и тем же сценариям. Но их надо знать, уметь анализировать и предвидеть самый вероятный дальнейшее направление развитий. Наша беда в том, что к власти в свое время пришел Горбачев – невзирая на красный диплом МГУ, заурядная личность, не знающая ни историю, ни культуру, ни литературу страны. Его, увы, учил не поэт Жуковский. Горбачев не предвидел ни одного своего шага, но очень любил камлания на Западе: «Горби!Горби!» – и довел страну до ручки. А потом его сковырнул с Кремля еще более глубокий знаток языка и литературы – за то, что Горбачев его не уважаш и не панимаш. И мы имеем то, что заслужили. Ведь Ельцина избрали за то, что он показался народу своим, то есть пил, как многие.
Ломать – не строить. А вам, деваться некуда, если вы, конечно, не слиняете на Запад, придется страну отстраивать заново. Во имя этого я и распинаюсь тут перед вами.
Перехожу ко второй части лекции. Очень важно для современного человека уяснить природу художественной литературы, вообще искусства. Я не теоретик, не ученый, а практик, который об этом предмете немало думал и кое-что уяснил. Для себя, а если вам интересно, то и для вас.
Когда я учился на последнем курсе Литинститута и работал в журнале, мне поручили написать статью за одного большого комсомольского начальника. Написал, принес. Начальник прочел и спросил: «Как ты смотришь на то, чтобы перейти на работу в ЦК комсомола? У тебя какое образование?» Договорились, что после получения диплома Литинституа приду к нему. «Только не так как Артур Чилингаров! – предупредил начальник.- С ним тоже вот такой разговор состоялся, он уехал к себе в Тикси, освободил себя от обязанностей первого секретаря райкома комсомола и явился к нам на работу. Я ему дал от ворот поворот: мы с улицы на работу в ЦК не берем!» После этого Чилингаров стал знаменитым полярником, Героем Советского Союза, многолетним зампредом Государственной Думы.
А я оказался в секторе информации ЦК ВЛКСМ. Обязанности мои были в основном спичрайтерские, но я стал интересоваться практикой и теорией информации. К примеру, в секторе накапливалась и обрабатывалась информация на картах с так называемой краевой перфорацией. Где-то уже были чудовищные по размерам ЭВМ с бобинами, а у нас девочки печатали текст на картах, щипчиками выщипывали перфорацию в соответствии с перечнем ключей, так сказать, кодирования. Чтобы извлечь нужные перфокарты, нужно было массив поместить в селектор, с помощью спиц, ничем абсолютно не отличимых от вязальных, «набрать» код и потрясти, пока не выпадут нужные карты. Был даже специальный электрический «трясун»… И я завел свою писательскую книжку на таких перфокартах. Даже она позволяла устанавливать совершенно неожиданные связи между материалами, которые оставались недоступными для моего ассоциативного мышления по причине засорения серого вещества шаблонами, догмами и предрассудками – последние, как правило, какое-то время гордо именуются кандидатами в кандидаты наук научными категориями.
Стал я почитывать работы К.Шеннона и книжки о нем, Черри, Моля, Китайгородского и так далее. Меня покорила формула Шеннона: информация то, что устраняет неопределенность. А что не информация, то шум. Очень важным для меня было открытие, что информация - это всеобщая категория, такая же, как пространство и время. После книги Абрахама Моля о музыке с точки зрения теории информации я стал задумываться о художественной литературе с той же точки зрения.
У меня уже был собственный творческий опыт и опыт учебы у классиков. Например, я буквально расчленял «Даму с собачкой» Чехова на предложения, образы, реплики и пытался улучшить его текст. Увы, успехом не увенчалась ни одна попытка. Если по большому счету, то для таких писателей как Чехов, видимо, существуют каналы прямой связи с Небом, подсознание настоящего писателя соединено с массивом мировой информации. Чем больше писатель, тем он тоньше и точнее улавливает сигналы оттуда и воспроизводит их.
Но это не освобождает от обязанности знать и понимать природу художественной литературы и искусства в целом. На примере чеховского текста я понял, что каждое слово, а уж тем более образ, имеют определенный период и силу воздействия на воображение читателя.
То есть этот процесс можно изобразить на графике в виде кривой: по вертикали отложить степень воздействия, прежде всего, скажем, эмоционального, а по вертикали – продолжительность воздействия во времени. Если попытаться изобразить так весь процесс чтения той же «Дамы с собачкой», то мы получим невообразимо сложную ленту, если вообще не клубок таких кривых. И это при том, что степень воздействия мы можем определить лишь на глазок и время воздействия тоже. У каждого человека индивидуальное восприятие литературных произведений. Да и воздействие чего - свежей мысли, эмоции, образа или ассоциаций, порождаемых словом, выражением, образом? Да, такой подход возможен, но он настолько сложен, не под силу самым современным исследовательским технологиями, что мы неизбежно придем к старой истине: нельзя алгеброй поверить гармонию. Ибо точное соблюдение меры и целесообразности использования слов и образов определяются таким непостижимым свойством как талант, который, ох не зря так считается, от Бога.
Но опять же, обзавестись представлением о природе воздействия произведения художественной литературы хотя бы в общих чертах мы имеем право? Такое желание неизбежно приведет нас к тому, что процесс создания и, так сказать, потребления произведений искусства имеют информационную природу. Но осознание этого не принесет нам упрощение задачи понимания, напротив, еще больше усложнит ее. Количество информации измеряемо в битах, а ее качество? На этом плацдарме сплелись воедино, образовав как бы симбиоз наука и искусство. Привожу пример: страница из какой-нибудь нынешней бульварной газеты и страница того же Чехова можно выразить одним и тем же числом – скажем, в 10 килобайт. А по качеству они соизмеримы? Заметку из газетки пробегут наискосок взглядом и выбросят, а над страницей Чехова будут смеяться или плакать многие поколения.
Разумеется, тут можно уповать на Бога, мол, это по воле Всевышнего, и успокоиться. Но предположить-то мы можем: какая же информация порождает в произведении искусства его заразительность, как выражался Л. Толстой. Если бы он жил позже, то вполне мог заменить заразительность на радиоактивность. Ибо как объяснить невероятную концентрацию энергии воздействия на читателя, зрителя, слушателя? Она кажется неисчерпаемой – ее потребляют и потребляют, а она не уменьшается.
Тайна не только в божественной природе (всё непостижимое и необъяснимое принято относить к ведомству Создателя), но и в ее новизне, особой компоновке, выразительных средствах донесения информации. Вот уж поистине, талант – единственная новость, которая всегда нова.
Новизна информации, скомпонованной особыми способами, присущими тому или иному виду искусства, всегда отличает настоящее произведение от эпигонского, банального по своей сути.
Тут пора вспомнить знаменитую статью большевика номер 1 о партийности литературы. Как бы споря с догмами в ней, к сожалению, забытый, но от этого не менее замечательный поэт, Василий Федоров сказал: «Я за искусство левое. Но не левее сердца». В этом ключе осмелюсь на суждение, что я за партийность литературы, но при условии, что это партийность Бога, не КПСС, Союза правых сил, «Единой России», а уж тем паче не Сатаны. Ибо партийность в ленинском понимании ведет к нормативности в искусстве, а норма (не путать с традицией!) – враг творчества. Ленин был Антихристом, он и навязывал всем свои представления. Его последователи-большевики требовали от деятелей литературы и искусства ярко и верно отражать героические свершения советского народа, посвящать свое творчество рабочему классу, с помощью метода социалистического реализма выдавать желаемое за действительное и прочие глупости, которые никак не согласовываются с природой художественного творчества. Дело дошло до того, что славные представители рабочего класса и колхозного крестьянства в немалом количестве были убеждены, что они плохо живут, потому что писатели плохо пишут.
Между тем, каждое произведение, большое или малое, но настоящее, обязательно вступает в конфликт с какими-то нормами, предрассудками, устаревшими представлениями. Такова природа настоящего искусства, его естественная функция в деле развития человеческого общества и каждого человека. Как раз тем художникам, которые были от Бога, выпадали самые большие неприятности, нередко пресловутые десять лет лишения свободы (!?) без права переписки, что было эвфемизмом расстрела. Но только настоящие произведения, а не нормативные поделки, остались и останутся в золотом фонде нашей литературы и искусства, в памяти народной.
На английском художественная литература называется fiction, то есть фикция, небылица. В том то и дело, что настоящая русская литература никогда не была фикцией. Она была правдой, в этом ее великая заслуга, и за это писателей ссылали и казнили. Я не говорю о нынешнем половодье ремесленных поделок, потрафляющих низменным вкусам, они к литературе как таковой не относятся. Это всего лишь книжная продукция, и не более того.
Есть искусство, а есть не искусство, точнее антиискусство. Классический образчик его – «Черный квадрат» К.Малевича. По сути нуль художественной информации, черный квадрат лишь с большой натяжкой можно назвать «образом», но отнюдь не художественным произведением, как и лист, скажем, крашеной жести. Рассуждать с умным видом о художественном значении пустого листа жести, право же, можно лишь при полном отсутствии чувства самоиронии. Но лист жести становится антиискусством, когда его выдают за искусство. Множество всевозможных модернистских течений и направлений так называемого современного искусства представляют, как правило, лишь интерес для спекулянтов «произведениями», покупающими их не глядя. Для того, чтобы их товар рос в цене, и проводятся шумные рекламные и эпатажные акции, устраиваются скандалы. Это коммерция, рядящаяся под искусство. Но она не предмет сегодняшнего рассмотрения. В конце концов, каждый по-своему сходит с ума, малюет, что ему малюется и покупает, что покупается.
Вернемся к нашему предмету. Господство официозного «верного отражения» с различными перепевами от называемых руководителей литературного процесса (эти жалкие деятели по причине невежественного верноподанничества уравнивали себя, подумать только, с Богом!) самым пагубным образом сказалось на исследовательской, познавательной функции художественной литературы. А это главная ее функция, ничем и никем не заменимая.
Почему?
Полвека назад в нашей стране возникла довольно странная дискуссия о «физиках» и «лириках». Дескать, кто важнее, бойцы научно-технической революции или же работники фронта литературы и искусства. Самое поразительно было в том, что спорили везде и всюду, как правило, выпячивая и выталкивая на первую роль «физиков». А предмета спора не было и в помине. Ибо наука и искусство являются равноправными инструментами в познании мира и на этой основе - его развития и совершенствования.
Раньше считалось, что наука это то, что измеримо. Потом клуб точных наук пополнился дисциплинами, оперирующими описаниями, понятиями. Это уже почти проза, но не она, поскольку художественная литература и вообще искусство имеет дело с образами – этакими комплексными сгустками информации, которые, как правило, не помещаются в трехмерном измерении. Настоящее произведение искусства по природе своей минимум четырехмерно. Четвертое и последующие измерения – это место для наших чувств, ассоциативных связей и т.д. и т .п. С помощью образов художник препарирует окружающий мир и обращает наше внимание на те явления, которые кажутся (или действительно являются таковыми) характерными, типическими, требующие нашего отклика, наших эмоций, короче говоря, нашего отношения к ним. Наука имеет дело с закономерностями, а литература и искусство (упрощенно говоря) с типическими характерами в типических обстоятельствах. Науке при этом никто не вправе возбранить выявлять типичные закономерности, но в основе их будут все же понятия, как бы вкусно и эмоционально они ни были преподнесены нам. Если же художник займется закономерными типичностями, то они будут замешаны на образном, художественном бульоне. Есть, разумеется, пограничные состояния, скажем, в романе приводится документ или в литературно-критический труд по своим художественным достоинствам превосходит рассматриваемое произведение, но это всего лишь исключения, которые, как известно, лишь подтверждают правила.
Человек – двуединая сущность, что нашло свое подтверждение в устройстве нашего серого вещества. Одна половина мозга оперирует преимущественно абстракциями, измеримыми величинами, понятиями, а друга – образами и сопутствующими им эмоциями. Хотя известно, что Л.Пастер сделал свое открытие, обладая лишь одним полушарием – кто знает, быть может, потому это произошло, что второе полушарие, усохнув, не мешало первому? Или наше серое вещество гораздо сложнее представлений о нем? Если же вернуться к странной дискуссии по поводу «физиков» и «лириков», то в этом случае ее можно приравнять к спору на тот предмет, какое полушарие мозга важнее – левое или правое. А это уже возможно в палатах центра имени Сербского, но не в ответственном и здравомыслящем обществе.
Если художник – исследователь, а это так, то любой исследователь, если он добросовестно, честно и ответственно осуществлял свои изыскания, не в ответе за результаты своего исследования. Тут я перефразирую пословицу: ну не виновато же зеркало, коли рожа крива! В этом случае наши власти, особенно бывшие, любили да и сейчас еще любят, как капризная принцесса, разбивать зеркало, а не умываться, причесываться, вообще приводить в порядок свое обличье. Да и гражданам не помешало бы показать пример в этом власть имущим.
Исходя из вышесказанного, нельзя только пессимистически взирать на будущее нашей страны. Наверху поймут, в конце концов, что надо развивать обе половины серого вещества, создавать для этого условия, что коммерциализация литературы и искусства себе дороже, ибо она ведет к деградации общества, неадекватному поведению людей, что надо больше заботиться о том, чтобы чувства добрые «лирики» пробуждали в душах сограждан (перифраза Пушкина). А убийства, насилия, зверства, жестокость, разрушение и уничтожение, которые льются кровавым потоком с телеэкранов, живописуются в книжной продукции – это совсем не свобода, а целенаправленные акции по расчеловечиванию наших людей, нравственному и духовному их разоружению. И этот поток уже хлынул в реальную жизнь. Вам, без пяти минут гуманитариям, тут и карты в руки.
Литературный сайт писателя Александра Ольшанского – www.olshanski.ru

Комментарии

К этой статье пока нет комментариев. Станьте первым! У нас гости не могут комментировать статьи. Пожалуйста авторизуйтесь или зарегистрируйтесь, чтобы прокомментировать.

Свежие комментарии

Нормальная тема.

Читать

Талантливый человек талантлив во всём! Будь как Паша! А ещё ты можешь ...

Можно выбрать.

Ой, шутник.

https://priornews.ru/zastrojshhik-iz-hmao-sravnil-ufas-s-prestupnoj-gr...